Накануне «черной пятницы» «Бумага» публикует письмо Алексея Шишкина из еженедельной рассылки «Удивительные истории петербургских домов и их жителей». Подписаться на авторские письма «Бумаги» о вине, культуре, петербургских домах и одежде можно за 150 рублей в месяц и 1500 рублей в год. Но с 29 ноября по 2 декабря оформить подписку можно со скидкой 50 % на год и 30 % на месяц по промокодам BLACKYEAR и BLACKMONTH.
В ноябре письма Алексея Шишкина были посвящены историям четырех петербургских домов, где когда-то много пили. Например, на месте дома на улице Некрасова, о котором идет речь в этом письме, находилось популярное у извозчиков и мелких лавочников питейное заведение. Там подавали чай, водку, горячий бульон, моченые яйца и соленую свинину.
На этом месте еврейский нефтепромышленник снес популярный питейный дом ради дома доходного. Но спустя сто лет тут снова пьют
Сегодня мало кто помнит талантливого художника-мариниста Федора Баганца, ставшего первым русским живописцем, обошедшим на паруснике вокруг земли. А ведь именно Баганц между морскими странствиями создал одно из самых любопытных свидетельств того, как выглядел Петербург в середине XIX столетия — «Петербургский альбом». 28 ярких, наполненных деталями картин были написаны в 1861–1862 годах. Уже тогда они во многом изображали уже ушедшую натуру — деревянные дома, склады, пустыри Адмиралтейской и Литейной частей 1840–1850-х. Это было связано со спецификой заказа. По мнению большинства исследователей, Баганц рисовал свой альбом по просьбе флигель-адъютанта Сергея Апраксина, который желал сохранить память о городе своей молодости.
До сих пор искусствоведы ломают головы над тем, почему Баганц и Апраксин выбирали те или иные сюжеты. Скажем, малопримечательный на первый взгляд участок нынешней улицы Некрасова от Литейного проспекта до улицы Короленко художник изобразил аж в пяти разных ракурсах. В обзорной статье, приуроченной к выходу альбома репродукций Баганца в 2005-м, высказывается стыдливое предположение, что рисунки должны были «напоминать графу о наиболее примечательных событиях в его тогда еще молодой жизни».
Яркими событиями молодой жизни могли быть, например, визиты в «питейный дом у дома Доссе». Так рукой самого Сергея Апраксина подписано изображение небольшого деревянного строения в полтора этажа, стоявшего на месте нынешнего дома 6 по улице Некрасова. Для аристократа и гвардейского офицера место не самое подходящее, но тем интереснее. Основной клиентурой питейного дома на Бассейной (так называлась улица Некрасова до 1918 года) были мелкие лавочники и извозчики. Последним он был особенно удобен благодаря близости к популярной «бирже» — стоянке экипажей около здания департамента уделов на Литейном. Таких извозчичьих трактиров было раскидано по городу несколько сотен. Основой меню были чай, водка, горячий бульон, моченые яйца, соленая свинина, щековина, сомовина. Кроме «индивидуалов» с биржи в питейный дом на Бассейной заглядывали и водители омнибусов — маршрутных «карет Садовой и Бассейной», которые ездили мимо с 1847 года.
Что интересно, Баганц изобразил на своей акварели сразу несколько характерных для извозчичьих трактиров деталей: во-первых, пролетку и пару возниц в высоких картузах на пороге заведения, во-вторых, непропорционально большую вывеску на фасаде. Последнее связано с тем, что кроме названия заведения владелец старался доносить до клиентуры информацию о парковочных местах для лошадей и экипажей: столько-то колод, то есть мест для кормления скакунов. На еще одной акварели с того же перекрестка, подписанной «дом Доссе», вывеска видна уже в деталях — золотой штоф на синем фоне. Кажется, можно прочесть даже фамилию владельца — Крон (?). У трактира стоит стол пирожника — эдакий drive in для тех, у кого не было времени рассиживаться внутри заведения. Он, кстати, фигурирует на обеих картинах.
К деревянному питейному заведению прилегал и небольшой каменный жилой флигель, выходивший на красную линию улицы Некрасова. Это был доходный дом, принадлежавший коллежскому секретарю Александру Ипатовичу Хрущеву. Сам он, по состоянию на 1860-е, проживал тут же, занимая сразу две квартиры.
Деревянный корпус трактира был снесен в 1910 году, когда новые владельцы участка — купец 1-й гильдии Иосиф Исаакович Дембо и его супруга Сара Абрамовна Дембо — затеяли комплексную реконструкцию домовладения. По заказу Дембо чертежник с Большой Охты Михаил Серов, служащий петербургской городской управы, разработал проект нового пятиэтажного доходного дома на восемь квартир с двумя помещениями под магазины. При этом каменная часть здания включалась в новую постройку.
Серов действовал в полном соответствии с архитектурной модой эпохи. Всеобщее увлечение модерном уже сходило на нет, его сменял неоклассицизм. В композиции здания приемы югендстиля еще читаются, но в декоре уже властвует новая античность. На фасадах внимательный прохожий разглядит головы медуз и барельефы кентавров, в интерьерах — меандры из напольной плитки и горящие факелы — древние символы жизни. Угол дома вместо извозчичьего трактира заняло ателье модистки, по крайней мере такую информацию передают из поколения в поколение жильцы дома. Найти модную швею начала ХХ века на Бассейной, 6 мне самому пока не удалось.
Семейство Дембо, по заказу которого был выстроен новый дом, было неплохо известно в коммерческих кругах Петербурга и Баку. Иосиф Дембо был крупным нефтяником, администратором нефтепромышленного общества «Кавказ» (входило в десятку крупнейших в России: капитал в 1898 году — 1,3 миллиона рублей, в 1914-м — 4 миллиона). Он также председательствовал в двух других фирмах аналогичного профиля — обществе «Петроль» и Балахнинском нефтепромысловом обществе. Все три организации занимались добычей и переработкой нефти на территории современного Азербайджана.
Дембо вращался в тех же кругах, что и химик Менделеев, промышленники Нобели, инженер Шухов и другие знаменитости начала ХХ столетия. Изданный в 1914 году справочник «Деловой мир Баку» относил Дембо к числу самых видных коммерсантов Азербайджана. Об этом знали и злоумышленники, в 1909 году пытавшиеся Иосифа Исааковича шантажировать. «В 9 часов вечера у дверей купца Дембо нашли фитильную бомбу, которая не разорвалась. Дембо получал угрожающие письма с требованием денег», — свидетельствовала одна из бакинских газет. Может, как раз после этого прискорбного случая купеческое семейство и перебралось окончательно в Петербург.
Правда, перебралось не в тот дом, который выстроил сам нефтепромышленник, а в другой, неподалеку — на 8-й Рождественской (Советской), 14. Управление домовладением было отдано Дембо в руки профессионального менеджера Александра Еремилова.
Нефтяник с супругой владели домом на Некрасова, 6 до самой национализации. Судьба дома в советскую эпоху была типичной: бывшие «барские» многокомнатные апартаменты приспособили под коммунальные квартиры. Летом 1942 года дом едва не был разрушен во время одного из обстрелов. Воспоминания об этом записала Лина Короткевич, проживавшая с мамой и новорожденной сестренкой по этому адресу в течение всей ленинградской блокады.
«Расстреливали нашу улицу. В сторону Мальцевского рынка, сколько видел глаз, улица была засыпана стеклом, битым кирпичом, висели оборванные провода, а в каждом доме на уровне второго или третьего этажа видна была снарядная пробоина. От последнего взрыва еще оседало облако бело-розовой пыли. Пока я стояла, оглядываясь, снаряд ударил в дом номер 16 по улице Некрасова. Раз так точно стреляют по каждому дому — значит, сейчас дойдут и до нашего. Там мама, сестренка… Я побежала… Еще взрыв — это дом номер 14… Еще вой и взрыв — это дом 12. Еще два дома. Надо успеть, успеть!.. Вбежала в дом в тот момент, когда снаряд разорвался в доме 8. Что было сил стучу в первую квартиру, где могли быть люди:
— Скорее! Все во двор, сейчас наша очередь!
Дому повезло. Он мало пострадал во время войны, а после избежал капитального ремонта. Самой существенной переделкой по отношению к оригинальному проекту стало переоборудование чердачных помещений ради обустройства лифтов и пробивка прохода между черной и парадной лестницей под самой крышей. До сих пор тут сохранились коммуналки — во многих целы кафельные печи начала ХХ столетия и лепнина. Но самый доступный способ познакомиться с интерьерами дома Дембо — это не ломиться в квартиры, а зайти в антикварный салон или паб на первом этаже. Ровно на том углу, с которого извозчики когда-то заходили в «питейный дом у дома Доссе», сейчас заведение The Red Corner, в котором я иногда читаю лекции под щи и самогон. Гвардеец Апраксин бы одобрил.
Четыре интересных факта о доме:
- Две акварели Баганца, которые мы привели в сегодняшнем письме, и остальные 26 вы можете посмотреть по ссылке. А вот тут вы найдете полный текст обзорной статьи об альбоме, вышедшей в 2005 году. Обратите внимание на множество кабаков на картинах. Вот, скажем, какая корчма стояла в середине XIX столетия на месте современного дома 7–9 по улице Жуковского.
- Интересный факт из ранней истории участка. В 1822 году этот земельный надел принадлежал некому «мастеру Чибуре», а уже в 1836-м собственник превращается в «кузнечного мастера Чебурашкина».
- На трех из пяти этажей этого дома уцелели фрагменты наборных витражей. Увы, состояние их плачевное, а от замены на новые обычные стекла они никак не защищены — объектом культурного наследия дом Дембо не считается.
- На фасаде дома установлены две таблички проекта «Последний адрес». До ареста в 1937 году тут жили братья Авраам и Илья Дауманы. Старший брат, Авраам Григорьевич, был микробиологом, научным работником ВНИИ водоснабжения и санитарной техники, младший — Илья Григорьевич — преподавателем стенографии Ленинградского Дома Красной Армии. Оба расстреляны в 1937–1938 годах. Инициатором установки стал внук одного из репрессированных.
Подробнее об авторских рассылках «Бумаги» — о культуре, вине, одежде и петербургских домах — читайте здесь. С 29 ноября по 2 декабря оформить подписку на любую из них можно со скидкой 50 % на год и 30 % на месяц по промокодам BLACKYEAR и BLACKMONTH. А еще купить рассылку можно в подарок.
