Анар Басанов работает реаниматологом в Покровский больнице. Сейчас он вместе с коллегами лечит пациентов с тяжелым течением COVID-19. Свою работу Анар любит за высокие к ней требования: пациентов в реанимации меньше, чем в обычном отделении, но внимания им нужно намного больше.
«Бумага» поговорила с реаниматологом о дежурствах по 24 часа, необходимости сообщать родственникам о смерти пациентов и его любви к скалолазанию, которая помогает переключиться. А еще мы сфотографировали Анара во время работы в «красной зоне» через Zoom.
Как решать рабочие проблемы, которые не дают жить? ✅
Подписывайтесь на рассылку «Бумаги» «Когда работа в кайф»
Работа: реаниматолог
На этой работе: 1,5 года
График: сменный
— В 2019 году я окончил медицинский вуз в Иркутске и поступил в ординатуру в центре Алмазова в Петербурге.
Раньше ординаторы могли работать только медбратьями или медсестрами, но в связи с ковидом появилась уникальная возможность быть полноценным врачом-стажером — правда, при соблюдении некоторых правил. Например, нельзя, чтобы стажер оставался на смене один. В Америке это называется shadowing, то есть ты, как тень, ходишь за разными специалистами, помогаешь им и учишься.
В ординатуре я занимался и реаниматологией, и анестезиологией. Дальше я выбрал для себя реаниматологию, потому что меня привлекла требовательность этой работы: ты ухаживаешь не за многими пациентами, как бывает в обычных отделениях, а за тремя-четырьмя, но очень интенсивно.
Сейчас я окончил ординатуру и работаю реаниматологом в ковидном стационаре — в Покровской больнице.
Как вы работаете и отдыхаете?
— В некоторых реанимациях график работы 5/2, а по ночам выходят ночные дежуранты. В нашем отделении принято работать сутками, в месяц у меня получается 7–8 смен. Первые сутки после смены у нас отсыпные, вторые — выходные, но иногда бывает, что кто-то вылетает по больничному, и приходится работать сутки через сутки. Выходит такой День сурка, и это, конечно, сильный фактор выгорания.
При этом, когда формируется расписание, нас спрашивают о пожеланиях и стараются выстраивать график, чтобы персоналу было удобно. В январе у меня без всякого отпуска было 11 дней между дежурствами — пользуясь возможностью, я съездил на скалы в Турцию. В связи с ковидом у меня появилось больше финансовых возможностей отдыхать, на обычную зарплату реаниматолога я не смог бы этого сделать.
Работа начинается в 9 утра. Мы приходим в стационар и предыдущая смена передает дежурство, чтобы была преемственность лечения. Мы слушаем, что у нас за пациенты, их историю болезни, что сделали коллеги за прошедшие сутки и на что обратить внимание сегодня. Дальше мы смотрим на утренние анализы, в зависимости от результатов меняем назначения или заказываем дополнительные обследования. Пациентов, которым уже не угрожает опасность, мы в течение дня отдаем на отделение.
Бывают экстренные ситуации, когда мы вынуждены реанимировать. Иногда не получается — приходится звонить родственникам и сообщать о смерти. В такие моменты я эмоционально абстрагируюсь, это профдеформация.
Особенность реанимации ковидного стационара — тяжелое течение болезни у непривитых пациентов и высокая вероятность осложнений, чаще тромботических, несмотря на профилактику, которую мы используем. У меня были дежурства, когда за сутки умирали несколько пациентов.
Может быть, у меня скрытая форма посттравматического расстройства. Я обращался к медицинскому психологу, мне сказали, что признаков ПТСР нет. Но потеря пациентов сильно угнетает.
У меня есть любимое хобби — скалолазание, на занятиях я физически и морально отвлекаюсь. Летом можно съездить под Питер на естественные трассы, а если между сменами большой перерыв, то и в другие страны. На «Победу» дешевые билеты, выбираешься дней на пять, например, в Турцию полазать.
Дополнительно во время отпуска я вожу походы. Раньше для меня это было способом увидеть мир: денег не было, а когда ты инструктор, тебе оплачивают билеты, все расходы, еще и зарплату платят. Был Байкал, Камчатка, Курильские острова, этим летом будет Грузия и снова Камчатка. Из-за того, что на работе у меня такая большая ответственность, походы кажутся мне отдыхом.
Что в работе доставляет вам удовольствие?
— Вы даже не представляете, как много процессов контролируете неосознанно. Вы захотели попить — вы попили. Вы захотели поесть — вы поели. Вы захотели поспать — вы поспали. Что угодно, те же самые естественные нужды. Когда пациент находится в интенсивной терапии, за всем этим слежу я. И речь только о поддержке, а у человека еще есть заболевание, приведшее к критическому состоянию, которое нужно лечить. Это всё сложно, ответственно и очень интересно.
Конечно же, мне нравится, когда пациенты уезжают из реанимации не в морг, а на отделение. Некоторые лежат у нас 50 дней на грани смерти, а потом я вижу, как они покидают нас на своих ногах, машут ручкой, говорят спасибо. Поднимает дух!
Как вы находите баланс работы и жизни?
— Придя домой после плохой ночи, я отсыпаюсь, а потом забываю, что было на работе, и живу своей жизнью. Вечером иду на тренировку, например. Мне нравится работать дежурантом по 24 часа, потому что при таком графике я не нахожусь в реанимации каждый день. Остается достаточно времени, чтобы восстановиться и переключиться на личное.
У нас нет переработок в плане времени, только в плане нагрузки. На пике волны много госпитализаций, в том числе критических. Нагрузка на медиков колоссальная, а силы у всех конечные.
Три совета
- Не перерабатывать
Не всё строится вокруг работы, стоит обращать внимание и на себя. Личный рост, хобби — это тоже очень важно для стабильности человека. - Уделять время близким
Я хожу на тренировки с любимой или друзьями. Если друзья просят помощи, я помогаю, потому что понимаю: наша медицина — это лотерея, то есть ты не знаешь, хороший перед тобой специалист или не очень. А мне хочется, чтобы мои близкие могли получить помощь хорошего специалиста сразу же. - Менять тип активности
На работе я часто сижу за компьютером, когда меняю вид деятельности, например, иду на скалолазание, это очень помогает [переключиться]. Важно выбрать то, что вам нравится. Футбол, баскетбол, что-то, в чем можно расти.
Что дальше?
— Карьерный рост в моей профессии есть — можно повысить категорию до высшей, получить дополнительную специальность, например, в области УЗИ-диагностики. В долгосрочной перспективе можно стать заведующим отделением, главврачом. Но мне сейчас нравится быть просто реаниматологом — работа класс, всем советую.
Я чувствую, что мои усилия на работе не напрасны, но при этом я правильно делаю, что отдыхаю, не беру дополнительные смены, берегу себя. На долгой дистанции это сыграет важную роль.
«Бумага» благодарит за помощь в фотосъемке коллегу Анара, реаниматолога Никиту.
Что еще почитать:
- Как работать в кайф, если летаешь 80 часов в месяц? Бортпроводница — о плюсах нестабильного графика и раннем выходе на пенсию.
- А в этом тексте моряк делится секретами, как не сойти с ума, когда по полгода видишь коллег 24 часа в сутки.
