После окончания прений, прокурор Александр Гладышев запросил 20 минут на подготовку реплики — в ответ на прения со стороны защиты. После перерыва он вернулся в зал судебного заседания с листком, с которого и читал свою реплику, пытаясь доказать виновность Саши Скочиленко.
«Бумага» публикует полную расшифровку речи Гладышева.
О выступлении защиты
Уважаемый суд, уважаемые участники процесса, я благодарю вас за выступление. Я хотел бы прокомментировать выступление адвоката Новолодского, а также его чувств, когда прокурор в ходе прений основывается на обвинительном заключении.
Так уже получилось, что в этом уголовном деле немного у нас другой случай. Позиция в обвинительном заключении изложена достаточно подробно. Достаточно подробно расписаны показания свидетей, письменные доказательства, которые были представлены к настоящему судебному заседанию.
Вместе с тем, относительной выступлений со стороны защиты. Сторона защиты нам говорит, что заключение эксперта СПбГУ является незаконным. Однако ответ из СПбГУ гласит, что при выполении экспертного заключения Центр экспертиз СПбГУ должен руководствоваться законами РФ, а также внутренними актами.
Но, уважаемый суд, никто не говорит нам, что эти внутренние акты каким-лио образом противоречат законам. У нас в Российской Федерации есть федеральное законодательство, законодательство субъектов, а также муниципальное законодательство — главное, чтобы это все соответствовало друг другу. Нормы могут дополнять и улучшать, но никак не противоречить. И нет никаких доказательств тому, что положения устава СПбГУ противоречат законодательству — нет.
Сторона защиты говорит, что данное экспертное заключение было заказано обвинительной властью, вместе с тем — очень остро реагирует, когда сторона обвинения называет заключения специалистов [защиты] заказным. Получается, у нас заказным может быть только то, что предъявлено обвинительной властью? А представленное стороной защиты необходимо воспринимать за чистую монету?
Я полагаю, что также экспертное заключение у нас основывается на требованиях уголовно-процессуального закона: следователь назначил проведение экспертизы, руководитель экспертного учреждения поручил и определил экспертов — никаких противоречий тут нет. Образование у нас подтверждено, в том числе документами, которые были представлены суду.
О заключении
Что касается оценки заключения специалиста. Сторона защиты не раз говорила, что прокурор в оценку заключения специалиста не вдавался. Ну, не вдавался по одной простой причине — потому что заключение эксперта у нас было оформлено надлежащим образом и его сторона защиты ставила под сомнение. Вместе с тем развенчать это заключение, полагаюсь, им не представилось возможным. Специалисты открыто высказались на стороне подсудимой Скочиленко — почему они считают так, а не иначе. Это сугубо позиция специалистов, которые подготовили рецензию.
В заключение эксперта у нас подробно объяснено, почему данные высказывания носят характер политической ненависти или вражды, что они под собой подразумевают и что значат.
Уважаемый суд, я полагаю, что заключение, которое положено в основу, оно стороной защиты не то, чтобы не развенчано, оно наоборот стороной защиты подкреплялось. Вот, в чем. Относительно мотивов Скочиленко, что у нее не было мотива политической ненависти и вражды, напомню, что подсудимая Скочиленко на судебных заседаниях неоднократно сообщала, что те ценники, которые были ей представлены, она изучила, сверила с той информацией, которую получал из СМИ, которыми пользовалась. Более того, подсудимая Скочиленко сравнивала эту информацию с источниками Минобороны. Она публиковала не все ценники, а только те, что по ее мнению были достоверными.
Уважаемый суд, Скочиленко анализировала — это не скрывает ни она, ни сторона защиты. Скочиленко говорит, что она действовала исключительно из мирных побуждений — чтобы остановить военные действия и гибель мирных жителей. Но она не выступала на площадях с [лозунгом]«Миру мир», библейскими заповедями — «Не убий». Нет — она исключительно критиковала Вооруженные силы Российской Федерации».
О преступлении Саши
Уважаемый суд, подсудимая Скочиленко также сравнивала наша отечество с фашистским государством. То отечество, которое на протяжении длительного времени билось с немецко-фашистской агрессией. Разве сравнение РФ с фашистским государством — не есть проявление ненависти к собственному государству? Гражадане которой в настоящий момент исполняют свой долг, свою боевую задачу на территории проведения СВО — защищая своих братьев, родных — от украинской агресси, от агрессии иных.
Проведение СВО — было и является необходимым для защиты граждан РФ от этой агрессии. И подсудимая Скочиленко выступила не за мир, она выступила против специальной военной операции. И при своем выступлении против СВО, она опубликовала данные — не только с критикой, но и с конкретными цифрами, в том числе и потерь, данные о конкретных действиях. Она высказывалась исключительно однобоко против российской армии и в поддержку тех лиц, тех людей, которые высказываются, чьи интересы нам уже давно понятны.
Я полагаю, уважаемый суд, что подсудимая Скочиленко должна понести ответственность за инкриминируемое ей деяние.
Высказывание подсудимой Скочиленко, что сторона обвинения запросила ей такой срок в связи с тем, что она имеет отношение к ЛГБТ — это голословно. Действительно, во время судебного процесса Скочиленко говорила: «девушка, моя девушка», я слышал, что она говорит «дедушка». Но это ее выбор, мы за это не судим. Это ее дело, дело ее девушки — мы не по этому поводу собрались. Это никоим образом не характеризует ее отрицательно — это ее право и ее выбор.
Но высказываться против тех, кто защищает свое отечество и дискредитировать их — поддаваясь панике или еще по каким-то причинам, я полагаю, что это не просто недопустимо, это — преступление. И так полагаю не только я, но и законодательство.
В случае, если мы не будем пресекать подобные преступления, уважаемый суд, это приведет нас к тому, что у нас непосредственно будет беззаконие.
Более того, сторона защиты в своих доводах указывала на вышестоящий суд. Вероятно, пытаясь оказать давление на вас, на общественность, намекая на то, что суд высшей инстанции примет другое решение.
Я же аппеллирую к народу — потерпевшему — потому что паникерство такое недопустимо. И подсудимая не только не раскаялась, она жаловалась, что ее зажимают, не дают говорить. Никто не мешает высказывать свое мнение, но врать про защитников своего Отечества, я считаю, недопустимо.
