Борис Фирсов создал в Петербурге первый свободный международный университет и прожил 94 года. Вот что стоит знать об ученом

Петербургские ученые и общественные деятели вспоминают Бориса Фирсова — социолога, который во время оттепели возглавлял Ленинградское телевидение, а в 1994 году основал в Петербурге Европейский университет.

Борис Фирсов умер в 94 года, 18 января, дома в Петербурге. По словам коллег, он лишь на 20 дней пережил жену.

В 2021 году в серии ЖЗЛ вышла книга о Фирсове. «История его жизни, рассказанная в книге, полна головокружительных поворотов», — написал лингвист Николай Вахтин, который сменил Фирсова на посту ректора университета в 2003 году.

«Бумага» собрала рассказы о Борисе Фирсове из соцсетей и с сайта Европейского университета.

Михаил Соколов

социолог образования и науки, Facebook

— Он [Фирсов] сыграл роль в судьбе очень большого числа очень разных людей, потому что сам прожил несколько разных жизней — комсомольского вожака и стремительно идущего в гору партийного функционера, либерального главы Ленинградского телевидения, сосланного затем за утрату доверия в сорокалетнем возрасте в аспирантуру, научного сотрудника, директора-организатора академического института и ректора-основателя университета — и в каждой из этих жизней оставил свой след.

Я знаю его в основном благодаря тому, что в 2008 вызвался ассистировать ему на курсе по истории советской социологии и следующие семь лет мы каждую весну вразнобой излагали каждый свою ее версию. По правде сказать, я делал это, потому что хотел не только читать про советскую социологию, но и видеть ее вблизи — а он сам был идеально-типической советской социологией…. Однажды я спросил его, что он считает самым значительным исследовательским достижением советских социологов. Он задумался, а потом привел несколько примеров. Первым из них было исследование советских урбанистов, которые обосновали, со ссылкой на данные опроса, необходимость перехода от планирования жилого фонда по метражу к планированию исходя из потребности — одна комната для каждого члена семьи и одна общая, рекреационная.

Адресатом этой социологии были правительственные органы, которые через подобные конфиденциальные каналы могли бы — если бы захотели — узнать о растущих претензиях к себе до того, как эти претензии были бы озвучены вражескими голосами. Эта социология была чем-то наподобие визиря, который, отклеивая накладную бороду, доносит непутевому султану, что про него говорят на базаре, и предлагает способы поправить это без кровопролития и потери международного престижа. Султан, впрочем, всё больше и больше раздражался, выслушивая новости… Любая тирания, наверное, однажды наказывает многих из тех, кто хочет ей блага, но Советская власть отличалась какой-то удивительной методичностью в этом отношении <…>

Я откровенно любовался Фирсовым — тем, как он справлялся со временем; тем, как он мог элегантно найти подходящие слова для каждого случая; тем, как он мог твердо стоять на своем мнении, демонстрируя уважение к чужому (талант столь редкий в России, что каждый его обладатель кажется иностранцем)… Иногда я думал, глядя на него, что, повернись все совсем немного иначе, именно он мог бы в 1985 году оказаться тем молодым и прогрессивным, на кого была бы возложена задача вдохнуть новую жизнь в одряхлевший строй. Мир наверняка был бы лучше, произойди это.

Фотографию я взял у Ивана Низгораева, надеюсь, что он меня простит. Борис Максимович, мне кажется, должен был всю жизнь радоваться всякой возможности взглянуть на нее. Две трети века спустя после того, как она была сделана, он использовал имя жены в качестве пароля. Галина Степановна умерла две недели назад. Они жили долго и счастливо — во всяком случае, в той степени, в которой их счастье зависело друг от друга — и умерли почти что в один день.

Вадим Волков

ректор Европейского университета в Санкт-Петербурге, сайт ЕУ

— Борис Максимович всегда был в авангарде своего исторического времени — создавал то, что подсказывало время. В начале 90-х кто-то делил кооперативные ларьки, кто-то эмигрировал, кто-то просто выживал, а Фирсов предложил создать университет. Такой, который бы преодолел отставание нашей страны в социальных и гуманитарных науках, доставшееся нам по итогам советского идеологического контроля. Он умел убеждать людей — сказался опыт Дзержинского райкома партии 60-х годов. И нашел единомышленников. Я тогда заканчивал диссертацию в Кембридже. Фирсов мне сказал: давайте делать в Петербурге университет, который бы отвечал самым передовым международным стандартам. Это была авантюра, но я согласился. Наука не знает границ, но то, где ты ее делаешь, имеет значение. Борис Максимович вернул в Россию многих ученых и повлиял на судьбы многих людей.

Выпускники, студенты и сотрудники

факультета социологии и бывшего факультета ПНиС, сайт ЕУ

— Всех нас всегда восхищал его жизненный путь, готовность менять траектории, лишь бы заниматься чем-то интересным и осмысленным. Он работал как ученый (антрополог, социолог, историк, специалист по медиа, и так далее, и так далее), администратор, общественный деятель. Он никогда не боялся браться за что-то новое, не пугаясь того, что нужно в 30 лет, в 40, в 50, в 60 начинать фактически с нуля. Очень хочется надеяться, что многим из нас его опыт поможет. Он всегда старался помочь всем, кто оказывался рядом. Такое ощущение, что слоганом его жизни было «в любой непонятной ситуации — ищи кому и как помочь». Последние годы не были самыми простыми для Бориса Максимовича, но и в этой сложной ситуации он не переставал работать.

Яков Гилинский

криминолог, Facebook

— Моя жизнь в значительной степени связана с Борисом Максимовичем. С 1989 года я 20 лет работал в созданном Б.М. Фирсовым Социологическом институте АН СССР / РАН. Был и его замом по научной работе и зав. сектором. Поражала неиссякаемая активность Бориса Максимовича и как ученого, и как создателя и руководителя одного из крупнейших НИИ России. За «фирсовские» годы Институтом были достигнуты огромные успехи в развитии отечественной социологии. Но Борису Максимовичу все было мало! И он стал создателем второго — уникального учреждения — Европейского Университета в Санкт-Петербурге! Единственного подобного научно-исследовательского и образовательного учреждения в России. Заслуги Бориса Максимовича в развитии отечественной науки безмерны.

Дмитрий Травин

экономист, публицист, Facebook

— …Мне Фирсов запомнился больше всего своей удивительной жизненной силой, своим интересом к жизни и желанием жить ярко, несмотря на возраст. Может, потому он так много и сделал, что обладал страстью, недоступной подавляющему большинству людей, медленно затухающих с годами.

Фирсов всё хотел знать. Казалось бы, он и так знал больше других: и в силу возраста, и в результате научной деятельности. Фирсов побывал и секретарем райкома, и директором телевидения, и ученым-социологом. Но пока еще были силы, он ездил в университет и ходил к нам на семинар. Делал доклады, которые, увы, уже не превратятся в книгу. Когда Борис Максимович был с нами в маленькой аудитории, меня не покидало странное чувство: мы говорили об истории, а История жила среди нас. Неужели мы можем быть ему интересны? Ведь он — это целая эпоха. Но Фирсову было интересно всё, что происходит в его университете. Фирсов, как отец, интересовался жизнью своих детей и потому жил в детях, не старея. Да, силы, конечно, уходили. Но дух оставался. Великий университетский дух, который он поселил в стенах Европейского. И этот дух живет, хотя отца уже нет с нами.

Владимир Гельман

политический исследователь, Facebook

— Умер Борис Максимович Фирсов — один из последних великих «шестидесятников». Среди его поколения было немало тех, кто сказал много важных слов, но гораздо меньше тех, кто сделал много важных дел. Борис Максимович — сделал. И самым важным делом остается созданный Фирсовым Европейский университет в Санкт-Петербурге.

Михаил Пиотровский

генеральный директор Эрмитажа, председатель Попечительского совета Европейского университета, сайт ЕУ

— Борис Максимович умело и изящно создал институцию, ставшую инструментом российского осмысления европейской образовательной модели и плотиной на пути «утечки мозгов». Он дарил всем ощущения радости от сочетания преподавания и учения и был символом эпохи, которая ушла вместе с ним.

Олег Хархордин

политический философ, ректор Европейского университета в 2009–2017 годах, сайт ЕУ

— Фирсов воплощал в себе то лучшее и худшее, что породила советская цивилизация. С одной стороны, — он нес в себе порыв как революционной эпохи 1920-х, так и хрущевской оттепели 1950–60-х; они помогли ему сделать ЕУСПб, университет, который отличался от других всем — как самый международный из русских и самый русских из международных.

С другой стороны, он рассказывал мне, как он участвовал в рейдах против стиляг в середине 1950-х, и потому мог спокойно быть на страже консервативных нравов и — кто знает — если бы не встретил Бориса Вахтина — мог бы войти в историю как человек, спокойно остановивший слишком разошедшееся демократическое движение в Ленинграде 1960-х годов. Ему повезло (да и нам повезло), что из власти он выпал достаточно рано, и всю свою бесконечную орг энергию он пустил на создание научной организации, подобия которой в Санкт-Петербурге не было и не будет. Он имел чутье на людей, даже, я бы сказал — он чувствовал вкус жизни, и мог спокойно разговаривать как с высокими начальниками, так и в экспедиции с простыми юкагирами. И эти чутье на людей и приверженность к достойной жизни дали ему все те таланты, которые нужны для того, чтобы запустить небывалое в ход. И оно сбылось.