В Петербурге уже почти два года работает отделение правозащитной «Команды против пыток». За это время они приняли 81 заявление о насилии со стороны силовиков и других госслужащих в городе. Одной из особенностей Петербурга стало насилие медработников по отношению к бездомным людям.
Глава городского отделения «Команды» Юлия Федотова рассказала «Бумаге», как за два года изменилась работа правозащитников в Петербурге, с какими жалобами к ним чаще всего обращаются и почему силовики не регистрируют заявления о насилии их коллег.
Юлия Федотова
глава петербургского отделения «Команды против пыток»
— Как с конца 2022 года изменились реалии, в которых работают правозащитники?
— Существенных изменений за два года не было. По делам, о которых нам известно, основная проблема сейчас — это отказы следственного комитета регистрировать преступления. Это то, что должен делать СК, так как преступления связаны с насилием со стороны агентов государства.
Заявители приносят заявления в СК, а их не регистрируют и рассматривают как обычные обращения. После этого они попадают в полицию, а на жалобы поступают бесконечные отказы.
В сопроводительных документах СК пишет, что достоверно неизвестно, что нарушение совершил, например, сотрудник полиции. При этом потерпевший в заявлении подробно описал, что человек был в форме с надписью «ОМОН», у него был жетон, а также он держал резиновую дубинку. По мнению следователей, нельзя утверждать, что это был силовик, если неизвестен номер его жетона.
Периодически заявителям не сообщают информацию о том, что дело передали в полицию, и не знакомят с материалами дела. Это нарушает право человека на получение сведений о своем деле. Если всё-таки материалы дела доходят до СК, следователи отказываются возбуждать дело.
— Сколько человек к вам обратилось с открытия?
— Всего за два года мы зарегистрировали 81 заявление: 7 — за четыре месяца 2022-го, 51 — в 2023-м и 23 — в 2024-м.
— На что вам чаще всего жалуются? Как за два года изменилась ситуация?
— В Петербурге мы не регистрировали случаи особой жестокости, например, пытки «слоником» (На голову человека надевают противогаз, а на конец хобота противогаза — пакет. Человек начинает задыхаться и теряет сознание, его приводят в чувства и повторяют пытку, — примечание «Бумаги»). или «ласточкой» (руки жертвы заковывают в наручники за спиной, а затем цепляют за металлический прут на такой высоте, чтобы ноги не доставали до пола, в это же время человека избивают, — примечание «Бумаги»). Большинство жалуются на перебор применения силы и спецсредств при задержании — могут заломать ногу или руку и пару раз ударить электрошокером.
Мы регистрировали сведения о пострадавших не только от действий силовиков, но и от других государственных служащих. В 2023 году в Петербурге зафиксировали истории о насилии по отношению к бездомным людям со стороны медработников. Всего с такими жалобами обратились четыре человека. Медбратья привязывали их к кроватям, били и оскорбляли.
В одном случае в Елизаветинской больнице бездомного дедушку, у которого ампутирована нога, привязали на всю ночь к кровати. У него остались раны на кистях. Потом медработник, по его словам, ударил его по лицу, потому что он не мог встать с кровати. У дедушки из-за этого из носа пошла кровь.
В других регионах такие истории мы не встречали. Не знаю, с чем это связано. Может быть, в Петербурге бездомные люди чаще доходят до таких учреждений, потому что им вызывают скорую.
При этом не были зафиксированы случаи, связанные с военными действиями или мобилизацией.
— Год назад «Команду против пыток» внесли в реестр «иноагентов». Как это повлияло на вашу работу?
— Я начала активно работать в «Команде» уже после признания ее «иноагентом». Сравнивать лично мне сложно.
Из проблем — невозможность нормально вести публичную деятельность, освещать дела и преподавать. Необходимость ставить плашку на чуть ли не любых публикациях, даже не связанных с деятельностью «Команды».
Мы находимся в России всем составом, и постоянно есть риск уголовного преследования.
— В прошлом интервью «Бумаге» вы говорили, что задача «Команды против пыток» — сделать хороших специалистов из петербургских следователей. Получается ли это?
— За два года это сделать не получится, потому что система очень неповортлива. Мы также заметили, что в следственных отделах увеличилась текучка кадров. По одному кейсу с 2022 года следователь мог смениться несколько раз.
По моим наблюдениям, до 2022-го текучка в СК тоже была, но не такая сильная. Предполагаю, что это связано с большой нагрузкой и несоответствующей ей оплатой. В таких условиях нельзя что-то сделать с конкретным следователем.
