«Главный праздник в стране — это война». Как швейцарец 5 лет снимал в Петербурге фильм «Праздники» — а получил кино про репрессии и подготовку к 24 февраля

В конце марта на киностудии «Лендок» показали документальный фильм «Праздники» — о том, как современная российская жизнь с репрессиями и войной отражается в череде праздничных дат. Режиссер — швейцарец Антуан Каттин, который больше 20 лет живет в Петербурге.

Главные герои фильма — рабочий из Казахстана, водительница троллейбуса с националистическими взглядами, руфер и начальница отдела ЖКХ в Петербурге — несколько лет снимали свою жизнь на камеру. Съемки закончились в 2020-м. В конце фильма двое героев уезжают в Украину.

Антуан Каттин рассказал «Бумаге», почему именно тема праздников позволяет понять, что сейчас происходит в стране, как герои фильма оказались по разные стороны войны в Украине и какую реакцию зрителей «Праздники» вызвали на Западе и в России.

Оглавление:

• Как праздники в России связаны с политическими репрессиями и войной
• Что Антуан Каттин делает в Петербурге
• Как на героев фильма повлияло ужесточение режима
• Почему работа над фильмом заняла пять лет
• Как оценили фильм на Западе и в России

Как праздники в России связаны с политическими репрессиями и войной

— О чем фильм «Праздники»?

— Это фильм про противоречие между реальной жизнью людей и декорациями, в которых они живут. Между реальной судьбой простого человека и абстрактными планами государства и власти. Я хотел создать конструкцию из абсолютно разных историй простых людей, которые на первый взгляд кажутся не связанными друг с другом, но потом ты понимаешь, что всё завязано на какой-то общей истории.

В России есть очень интересная особенность, которую я заметил со своего первого приезда в конце 90-х: не дай бог, если праздник выпадает на субботу или воскресенье. Тогда его обязательно переносят на рабочий день. Чтобы был как бы нерабочий день в рабочий день. И это, конечно, абсолютно уникальная история. На Западе, тем более в странах с протестантской культурой, всё наоборот. Например, 8 Марта, или, вернее, День матерей, в Швейцарии всегда празднуется во второе воскресенье мая. И так со многими праздниками, чтобы не потерять рабочий день. В России же всё перевернуто. Но, как говорится, что русскому хорошо, то немцу смерть.

При этом закономерно, что нет ни одного современного русского документального фильма, где не были бы задействованы праздники. Только я делаю на них главный фокус, а в остальных фильмах они являются сюжетными крючками. То, что я придумал эту идею, говорит, наверное, о том, что я всё еще иностранец. Человек из России не стал бы делать из этого приема, потому что для него это настолько часть его жизни, что он ее не замечает.

— Какую роль в фильме играет Петербург?

— Это, быть может, один из главных героев фильма. Для меня Санкт-Петербург всегда был абсолютно театральным городом, это город декораций, немного напоминающий киношный мир Жёне. Здесь есть Невский проспект, но если отойти дальше, то вскоре начинается Индия. И на каждом углу торжествует какой-то абсурд. В этом плане я понимаю и очень люблю Гоголя. И с Алексеем Германом я тоже соглашусь, что Петербург — это большая коммуналка, в которой все живут за фасадами дворцов.

Поэтому в «Праздниках» для меня было важно показать эту сторону города, от которой часто отворачиваются. Это история про людей, которые в большинстве своем брошены государством, выживают в этих декорациях, радуясь по абсолютно искусственным причинам, но всё равно делают это искренне. Я вижу в них жизнь. У них есть свои стремления, свои недостатки, свое эго. Это красота, которая существует как бы сама по себе вокруг этих людей, и ты чувствуешь в этом какой-то диссонанс.

— Как фильм про праздники превратился в фильм про репрессии?

— Как обычно бывает, это появилось по ходу пьесы и самое главное — на этапе монтажа. Документальное кино подобного рода как минимум на 50 % создается за монтажным столом. Когда ты собираешь фильм во что-то целое, то, конечно, расставляешь акценты на более интересных моментах, ищешь конфликты, драматургию. Поэтому, когда на каждом празднике случились задержания, я от них не отворачивался. Потом я смотрел по материалу и понимал, что, оказывается, везде есть этот элемент полицейского государства. И я решил этот эффект подчеркнуть с помощью монтажа. Но при этом у меня никогда не было замысла, что в итоге получится кино о политических репрессиях.

— «Праздники» — это фильм о войне?

— К сожалению, главный праздник в России — это война. В этом смысле фильм «Праздники» — это метафора того, что сейчас происходит в стране. Как ни крути, война везде и всегда, она циклична.

Это война как наше прошлое на примере 9 Мая. Это война как ежедневное выживание для бедных мигрантов вроде Джуса. Это война с политическим режимом, который не дает тебе даже праздновать. В конце концов, это конкретная война, о которой любят вспоминать патриоты словами: «‎А где ты был 8 лет?»‎

И в фильме выходит так, что из четырех героев два — Никита и Анна Федоровна — едут, по сути, воевать друг против друга. Два жителя Петербурга, которые оказываются по разные стороны баррикад в результате случайных событий. В фильме всё это не сказано черным по белому, но эти выводы приходят в голову сразу. Для меня это очень мощные метафоры, потому что они показывают, насколько это братская война.

— Фильм «Праздники» предсказал войну в Украине?

— Может быть, «Праздники» предсказали 24 февраля, но это скорее везение или чутье, которое я абсолютно не контролировал. Мне кажется, что после этого фильма всё, что происходит в России сейчас, становится более очевидным. Я думаю, после просмотра «Праздников», очень многие как раз зададут себе вопрос: «‎А где я был последние 8 лет?»

Война — это самое ужасное событие, но оно проявляет всё очень четко. Сейчас я наблюдаю огромный разрыв в обществе, особенно между поколениями. Но в то же время российское общество очень атомизировано, а люди брошены, заняты своими делами. И при этом многие не перестают помогать друг другу, и кстати, делают это намного спонтаннее и быстрее, чем на Западе. Может быть, это маленькая часть общества, но она очень яркая. У меня остается надежда, что молодые ребята будут что-то менять в этой стране, потому что для них всё, что сейчас происходит, — дикость, они к этому не привыкли, и надеюсь, не привыкнут.

Что Антуан Каттин делает в Петербурге

— Вы родились в Швейцарии, но переехали в Россию и живете здесь уже больше 20 лет. Когда и почему вы решили переехать?

— Как всё в нашей жизни, это стечение обстоятельств. Но были предпосылки к этому. Я закончил филфак или, вернее, гуманитарный факультет. В Швейцарии своеобразная система, где ты выбираешь предметы, которые могут быть абсолютно не связаны друг с другом. Я выбрал историю, киноведение и русский язык. Еще в лицее у меня был друг, который был помешан на России, Горбачеве, перестройке. И он на меня тоже повлиял. Я, естественно, занимался историей советского кино, получил стипендию и приехал в Россию в 97-м году. Мне очень понравилась часть российской культуры, ее хаос, которого вовсе нет в Швейцарии. А дальше пошли знакомства, любовь, жена, дети. Я познакомился с Павлом Костомаровым, с которым мы и начали снимать документальное кино.

— Сейчас вы в России?

— Я живу в Санкт-Петербурге, но не постоянно. В прошлом мае я уехал с детьми в связи со всем этим [войной в Украине]. Почти полгода находился во Франции, Швейцарии. Я решил тогда задержаться за границей, писал новый проект. Но в какой-то момент я плюнул и как раз прямо в свой день рождения вернулся в Россию. Потом я [снова] вернулся [в Россию] на Рождество, но праздники затянулись. Уже 8 Марта прошло, скоро 9 Мая, а я всё еще здесь.

В мае я планирую запустить в Петербурге интенсив, а в июне — трехмесячный онлайн-курс по режиссуре документального кино. Будем учиться видеть и строить драматургию, писать сценарии и снимем несколько авторских работ.

Как на героев фильма повлияло ужесточение режима

— Главные герои фильма — руфер, мигрант, националистка и начальница ЖКХ. Почему именно такой подбор персонажей?

— Идея была в том, чтобы снять кино, которое рассказывало бы историю простых людей и было бы интересно русским зрителям. Я не хотел получить клеймо режиссера, который снимает клишированное кино о России для Запада. Тогда я решил взять национальные праздники и для каждого подобрать героя. При этом я специально искал героев, которые будут неочевидными, чтобы заинтересовать зрителя. Поэтому, например, для Нового года я выбрал мигранта вместо человека, зажигающего фейерверки у Петропавловки. Я давно заметил, что Новый год для трудящихся мигрантов — единственный выходной день в году, и они в этот день выходят на главную площадь города.

— Как вы познакомились с героями «Праздников»?

— Начнем с Джуса. Джус — это звезда нашего проекта «Реальность», который много лет назад делали в Москве. Изначально я очень хотел найти гастарбайтера, чтобы снять историю про Новый год. Искать было очень сложно, потому что мигранты — очень закрытая социальная группа, они не хотят сниматься, в целом боятся засветиться. И тут мне звонит Джус, который предлагает себя на эту роль. Это было достаточно искусственно в том плане, что это единственный человек, который в прямом смысле работал и получал деньги за съемку. Джус снимал очень талантливо, он оператор от бога. После монтажа вошло очень много прекрасных моментов, которые снял именно он.

Дина — это тот случай, когда я сначала прочитал про героя в интернете, а потом уже связался с ней и предложил сниматься и снимать кино. Я подбирал ее именно ко Дню народного единства, потому что это праздник националистов и день «Русского марша». Но я начал снимать Дину только в 2016 году, а это был уже закат национализма. Все лидеры либо сидели, либо были убиты, либо эмигрировали, либо прятались. Все это заслуга Путина и его политики «Разделяй и властвуй». Националисты были нужны власти до 2014 года. После Майдана они для нее стали опасны, вот и начали на них давить.

С этой героиней в целом было непросто, потому что она воспринимала меня как иностранца, а значит, как она говорит, «либераста». Она очень резкая девушка, но при этом у нас всё равно получилось выстроить достаточно доверительные отношения.

С Никитой я познакомился в 2014 году. Изначально я видел его крутые акции, когда он тайно пробрался на крейсер «Аврора» и проплыл на нем до Кронштадта. Я случайно услышал про это от прессы, нашел его в соцсетях, и он повел меня на экскурсию по крышам. Потом я предложил снимать про него кино.

С Анной Федоровной я познакомился самым естественным способом. Как и все люди, я пришел к ней на прием в ЖЭК жаловаться, что лестницы не мыты, что бомжи спят у меня на площадке. Я понял, что она будет героиней 8 Марта, как я его себе представлял. 8 Марта в России — это очень формальный праздник, очень искусственный, местами пафосный. Мне показалось, что она подходила как героиня к этому празднику, и я предложил ей сниматься.

Ей абсолютно невозможно было объяснить суть этого кино, хотя я много раз пытался. Она меня восприняла и пустила к себе как, грубо говоря, репортера Первого канала. Что-то вроде: «Стоять смирно, что-то сказать, а как съемки закончатся, можно дышать и жить дальше». Мне было так же сложно снимать ее личную жизнь. Но она как бы по-своему ответила на мой призыв и подарила мне DVD ее корпоратива, на котором был просто шикарный эпизод, который мне потом позволял раскрыть персонажа.

— Как герои относятся к политике и какие у них позиции?

— Джус аполитичен, хотя в начале проекта был чуть ли не пропутинским. Может, из-за того, что он сидел за кражу и вышел из тюрьмы раньше срока по указу президента об амнистии. В целом Джус из достаточно консервативной среды, пассивный и абсолютно не интересующийся политикой.

Анна Федоровна — это в прямом смысле «солдатик Путина». Она была не только начальницей отдела ЖКХ, но еще депутатом Владимирского округа от «Единой России». Она из тех людей советских убеждений, которые обслуживают партию и делают всё, что ей говорят сверху, хотя и без особой заинтересованности.

Никита из тех людей, которых называют политическими флюгерами. Не полный патриот, но и не оппозиционер. Я так понимаю, он вырос в пропутинской семье и при этом даже имел дело с силовиками из-за своей деятельности. Но в итоге он согласен с теми, кто говорит, что не всё однозначно.

Дина — самый «политический» герой фильма. Раньше она была активисткой и градозащитницей, которая без страха могла и перед бульдозером лечь. При этом она националистка и против действующей власти. Ее еще до начала съемок преследовала полиция. Из-за какой-то неаккуратной политической речи ей дали 282-ю статью. Она просидела несколько месяцев в изоляторе на Захарьевской, но потом ее отпустили, дело вернули в Следственный комитет.

— Как ужесточение режима повлияло на героев?

— Ужесточение заметно повлияло на Дину. Она потеряла работу из-за полицейского преследования. Ей пришлось полностью отказаться от политической жизни и активизма. Сейчас она намного сильнее боится режима, чем раньше. К тому же начало войны как-то сгладило ее оппозиционные взгляды. Как националистка и монархистка она поддерживает идею «Русского мира», поддерживает Донбасс и так далее.

Никита в конце съемок фильма уезжает обучать ополченцев из Донбасса пользоваться квадрокоптерами, то есть принимает косвенное участие в войне. Сейчас он уже в Петербурге и политически ведет себя достаточно пассивно.

Анну Федоровну уволили из ЖЭКа по неизвестным мне причинам. После смерти мужа 2021 году она уехала к родственникам в Украину, но уже вернулась обратно. Сейчас я не знаю, что с ней происходит, но думаю, она находится в тяжелой депрессии по семейным причинам и переживает за родственников в Украине в связи с войной.

На Джуса ужесточение режима никак не повлияло. Сейчас он сидит в тюрьме, но не по политическим причинам. Увы, по тем же статьям — то ли «Кража», то ли «Мошенничество».

— Были ли у вас проблемы с полицией во время съемок или после?

— Во время съемок меня несколько раз задерживала полиция вместе с моими героями, но это не привело к серьезным последствиям. Меня отпускали — может быть, из-за того, что я иностранец. В то время снимать было легче, чем сейчас. В фильме даже есть эпизод в полицейском участке, который снимал Джус. Также есть эпизод, снятый Диной, о том, как следователь выдает ей протокол об ее обвинении в [статье] 282 УК. Тогда снимать это было очень смело, а сейчас и вовсе сложно представить.

Я думаю, что этот фильм и всё, что я делал, находятся как бы ниже радара, потому что авторское кино — это мизерная аудитория. У меня нет площадки с большим количеством подписчиков, и я не журналист, поэтому проблем не возникало.

Почему работа над фильмом заняла пять лет

— Вы снимали этот фильм больше пяти лет. Почему так долго?

— Изначально должно было быть семь героев и семь национальных российских праздников. Я хотел видеть развитие каждого персонажа. Но оказалось, что в одиночку это просто физически невозможно снять. Нужно было собирать команду. Поэтому я решил остановиться на четырех героях. К моему огромному сожалению, я не смог включить в этот фильм 4 Ноября (День народного единства) и 1 Мая. Вместо них мы сняли Крещение и «Алые паруса» в Петербурге.

Меня часто спрашивают: «Как вам удалось снимать героев целый год и при этом создать ощущение, что съемка идет непрерывно и время в кадре не скачет?» Они [те, кто спрашивает] не почувствовали, что я снимал своих героев несколько лет. Например, я снимал по крайнее мере три 8 Марта, чтобы наконец сложить все истории в одну, проявить эмоции каждого персонажа. Всё, что вы увидите на экране, — это меньше 1 % отснятого материала. Человек по ходу фильма раскрывается, и у зрителя сохраняется ощущение одного дня, одного года. Конечно, я не пытаюсь никого обмануть. Это прием, и он работает, потому что создает много эмоций и структуру фильма и суть событий не меняет. Таким образом, не стремясь к журналистике, мы находимся за рамкой фактологии или «фейк-ньюс».

— Как вы нашли деньги на фильм?

— Начало было неплохое. Первый письменный проект сценария «Праздников» выиграл конкурс авторов в Швейцарии, это была весомая сумма, которая потом пошла в бюджет фильма. Также я получил поддержку от швейцарского телевидения. Когда мы перешли к сбору полного бюджета, начались первые сложности: европейские телеканалы не заинтересовались им. Говорили всегда одно и то же: «Интересно, но мы не понимаем, как вы будете рассказывать эту историю». Мне в тот момент самому было сложно это объяснить, потому что процесс складывался во время съемок. В итоге финансирование получилось полностью швейцарским, из-за чего производство фильма затянулось.