В Петербурге 18 сентября объявят победителя конкурса концепций парка «Тучков буян», который хотят построить у Биржевого моста. В конкурсе принимают участие восемь команд, среди которых лауреаты Притцкеровской премии, создавшие проект галереи современного искусства Тейт в Лондоне, и молодые агентства из Парижа и Петербурга.
«Бумага» публикует часть письма краеведа Алексея Шишкина из еженедельной рассылки «Удивительные истории петербургских домов и их жителей», посвященного Тучкову буяну. Читайте, как на острове в Малой Неве разгружали и хранили пеньку и почему формально новому парку следует называться иначе.
Как появился остров и что такое буян
До того как появились укрепленные набережные и дамба в Финском заливе, береговая линия Петербурга естественным путем постоянно менялась. Волны намывали новые острова, старые разрушались, небольшие протоки зарастали или, наоборот, заполнялись водой. Особенно серьезные изменения случались после крупных наводнений. Так, в 1726 году посреди Малой Невы, между Васильевским и Городским (Петроградским) островами, появился новый небольшой островок.
Отделенный от города протоками, что было важно для охраны и пожарной безопасности, но при этом находящийся рядом с фарватером, по которому шли грузовые суда, островок был удобен для обустройства буяна.
Согласно словарю Брокгауза и Ефрона, «название это служит… для обозначения речной пристани, места выгрузки товаров, в особенности: кож, масла, сала, льна, пеньки и т. п. В Петербурге буянами называются особые места, где построены городские амбары для складки оптовых бракуемых товаров». Слово «буян» многие помнят с детства — из пушкинской «Сказки о царе Салтане». Собственно, уже в ней это имя волшебного острова с богатым торговым городом.
«Разгрузка кораблей производилась не только на собственно территории порта, но также и у других причалов: на набережной Васильевского острова, от Кронштадтской пристани до Горного института, и на специальных складах, так называемых буянах — Сельдяном, Масляном, Пеньковом и других. Вход… на буяны был довольно свободный, а потому в местах разгрузки судов собирались и посторонние, бродяжки, мальчишки, которые норовили что-нибудь стащить», — дополняет определение Дмитрий Засосов в очерке для книги «Повседневная жизнь Петербурга на рубеже XIX— XX веков. Записки очевидцев».
Почему буян называли «Дворцом Бирона»
Всего буянов в Петербурге было порядка 15. На интересующем нас островке разгружали и хранили пеньку — волокно из конопли, из которого в основном делали канаты.
Первые — еще деревянные — здания складов здесь возвели в 1736-м. Спустя несколько лет купец Авраам Тучков на свои деньги построил рядом наплавной мост между Васильевским и Городским островами. В честь него, одновременно инвестора и подрядчика стройки, переправу назвали Тучковым мостом. Вскоре фамилия коммерсанта распространилась и на остров с пеньковыми складами.
Так буян стал Тучковым, а вернее — Тучковым пеньковым буяном. То есть так называлось не само здание складов, а место, в котором оно стоит. Кстати, разбитый рядом парк «Тучков буян», как ни странно, находился на территории другого острова — Ватного, и буян там был свой, Ватный. Но это детали.
Несмотря на то, что пеньковый буян был со всех сторон окружен водой, в 1761 году на складах вспыхнул пожар — деревянные сооружения на островке сгорели целиком. Новые решили строить из кирпича. Первый проект составил военный инженер Дьяков.
Впрочем, вскоре на буян обратил внимание придворный архитектор Антонио Ринальди. Он полностью изменил первоначальный план, придав складам почти дворцовый вид. Например, фасад центральной части комплекса — бывшей важни, помещения для взвешивания товаров, — похож на фасад спроектированного Ринальди дворца Петра III в Ораниенбауме. А ровно посередине здания расположен балкончик с изящной решеткой, также исполненной по эскизу итальянца.
Воплощал проект придворного зодчего не он сам, а петербургский инженер Михаил Алексеевич Деденев в 1763–1772 годах. Он несколько изменил первоначальный план. Например, сохранив ту же высоту здания, поделил его боковые крылья на четыре этажа — в эскизах Ринальди они были двухэтажными.
Тот факт, что склады построены по проекту придворного зодчего, и их общий романтический вид породили одну из самых устойчивых городских легенд XIX–ХХ столетий. Буян стали называть «Дворцом Бирона», имея в виду всесильного фаворита императрицы Анны Иоанновны. На самом деле к Бирону он не имел ровным счетом никакого отношения — бывший герцог курляндский скончался в 1772 году, когда здание еще не достроили, и даже теоретически не имел шансов в нем пожить.
Как к Тучкову буяну относились в начале ХХ века
Тучков буян для ценителей петербургской старины начала ХХ века был одним из главных объектов почитания. Так, художница Анна Остроумова-Лебедева изобразила его сразу в двух ракурсах — от Тучкова моста и с пристани у Пушкинского дома. Оба рисунка подписаны «Дворец Бирона».
При этом старшее поколение живописцев относилось к зданию неоднозначно. В 1904 году группа академистов, чьи мастерские располагались на противоположном от склада берегу Малой Невы, обратились к местным властям с необычной просьбой: «окрасить его не в желтый цвет, а в серый, так как он нам слишком мешает своим желтым цветом и дает желтый рефлекс в наши художественные мастерские, что неудобно для живописи». Среди подписантов коллективного письма о перекраске здания были Архип Куинджи и Михаил Клодт. Их мнение обещали учесть при плановом ремонте Тучкова буяна.
«Градозащитники» Серебряного века были искренне опечалены, когда городская управа решила засыпать протоки между Петербургской стороной и буяном. Вот, например, что писал историк Курбатов в «Художественно-историческом очерке и обзоре художественного богатства столицы» от 1913 года: «Так называемый Бироновский дворец построен для складов пеньки по проекту Ринальди на острове посредине реки. Теперь, к сожалению, многочисленные каналы вдоль реки засыпаны, и само здание желают уничтожить, между тем не только на редкость живописно его положение на острове, но главное очень красива его средняя часть — „важня“».
Действительно, в 1910-х годах здания на Тучковом буяне оказались под угрозой сноса. Их участок, соседний Ватный остров и территорию городского древесного питомника (сейчас на его месте СК «Юбилейный») собирались использовать для проведения Всероссийских выставок. Первый конкурс на проект реорганизации территории был проведен Обществом архитекторов в 1912 году. По его условиям здание складов нужно было переделать под музейные нужды. Победу в конкурсе одержал архитектор Михаил Хаимович Дубинский, однако до реализации его проекта дело не дошло.
В 1913 году состоялось новое закрытое соревнование зодчих — и в этот раз вопрос о сохранении постройки Ринальди оставили на совести конкурсантов. Кроме Дубинского в соревновании приняли участие Иван Фомин, готовый вписать склады в новую застройку, и Оскар Мунц, настаивавший на их разборке: «Это всего лишь амбар, которому лишь случайно, а может быть, в расчете на очень отдаленного зрителя, придан вид дворца. Здание построено очень прочно, но грубо по деталям», — писал он. Третья группа зодчих и вовсе предлагала отказаться от мегапроекта и перенести задуманный спортивный и культурный центр на Петровский остров.
В итоге реализации всех амбициозных планов помешала Первая мировая. В 1915-м стало ясно, что Всероссийские выставки в ближайшие годы проводить не будут и жаркие прежде споры о будущем территории затихли сами собой.
Тучков буян так и оставался складом до самой революции. Разве что около 1911-го кроме товаров в центральном корпусе (бывшей важне) стали хранить документы городского архива.
Как буян использовали при советской власти
Несмотря на опровержение мифа о «Дворце Бирона» историками архитектуры, это название продолжало жить в народной памяти даже в эпоху СССР. В 1937 году поэтесса, поздняя символистка Лидия Аверьянова писала:
Снега легкую корону
Над достроенной стеной
Посрамит дворец Бирона
Мертвенной голубизной.
К этому времени «Дворец Бирона» уже давно сделался советским учреждением. В 1931 году склады приспособили под Государственный институт Высоких давлений. Это был исследовательский институт, основанный Владимиром Николаевичем Ипатьевым, знаменитым еще до революции химиком, экс-генерал-лейтенантом Императорской армии. Он занимался как гражданскими, так и военными опытами.
В 1930-м Ипатьев, опасавшийся за свою безопасность, вместе с женой сумел выехать сперва в Германию «на химический конгресс», а затем в США. Несмотря на это, сотрудники Ипатьева продолжили исследования. Лабораторию перебазировали в здание бывшего пенькового склада, где она проработала еще около десятилетия. На рубеже 1930–1940-х годов ГИВД влился в состав Института прикладной химии, расположенного в корпусах бывшего казенного винного завода и склада по соседству.
В 1940-х часть здания отдали под Ленинградское речное училище. Несмотря на то, что пеньку в постройке на берегу Невы давно не хранили, вплоть до 1943 года на картах города ее обозначали как Пеньковый буян.
Что находилось на территории до проекта Судебного квартала
В некоторых источниках можно встретить еще одно определение, парадоксально звучащее: Военно-космический Петра Великого кадетский корпус. Оно относится к временам уже куда более поздним — 1996–2011 годам. К 35-летию первого полета человека в космос в Петербурге решили открыть учебное заведение, которое, с одной стороны, базировалось на традиции кадетских корпусов петровского времени (устав был написан на базе документов начала XVIII века), с другой — воспитывало бы потенциальных космонавтов. Последняя на сегодня реконструкция здания была проведена именно силами военно-космических сил. За нее отвечали майор Анатолий Кочуров с космодрома Байконур и майор Константин Сурин с космодрома Плесецк.
В 2011 году накануне Дня космонавтики стало известно о скорой ликвидации кадетского корпуса. А вернее — о его слиянии с железнодорожным и ракетно-артиллерийским корпусами. 1 сентября корпус простился со своим знаменем и закрылся.
Исчезновение учебного заведения связывали как раз со зданием Тучкова буяна — ходили слухи, что близкий к правительству Валентины Матвиенко инвестор задумал переделать его в пятизвездочный отель. Якобы ради интересов бизнеса будущих космонавтов и попросили потесниться. Была ли в этом доля истины — не понятно.
До сих пор «Дворец Бирона» остается заброшенным. Хотя имя здания и перенесли на соседний парк на месте ГИПХа, что будет с буяном, кажется, до сих пор никто не знает. Совсем как век назад.
В этом материале «Бумаги» читайте ответы на главные вопросы о строительстве парка. Мы также публиковали мнения петербуржцев о том, что должно появиться на территории, и подробно рассказывали о студиях, разрабатывающих концепции «Тучкова буяна».
