Как помочь близким выйти из ступора и начать действовать? Объясняет психолог

Как мы можем помочь близкому человеку выйти из оцепенения и начать действовать? И как отличить взвешенное решение от принятого в панике? «Бумага» поговорила об этом с психологом Анфисой Беловой.

— Почему в ответ на сильный стресс или внешний вызов мы можем впасть в оцепенение?

— Это естественная реакция на травматичное событие. Несмотря на то что мобилизация для большинства мужчин — это то, что пока не наступило, они могут реагировать на нее как на травму. Их еще не призвали, но они уже переживают и воспринимают мобилизацию так, как будто она с ними происходит.

Тогда мужчины, да и женщины, которые беспокоятся, что могут остаться без близкого, переживают фазу шока, когда человек останавливается, может потерять ориентиры в окружающей среде и не способен ничего делать или отрицает происходящее. В это время психика нацелена на то, чтобы адаптироваться к новым условиям, к новой ситуации. В норме это состояние достаточно краткосрочно.

За фазой шока наступает фаза воздействия, когда человек начинает проявлять эмоции. Это выраженная эмоциональная реакция: страх, тревога, гнев, злость, плач, обвинение. И после этого могут начаться критика по отношению к себе, сомнения в себе, предположения «а что было бы, если…». Это угнетенное состояние.

Третья фаза — процесс выздоровления. Происходит адаптация к ситуации, отреагирование эмоций. То есть человек начинает переживать то, что происходит.

Но всё может пойти по негативному сценарию, и тогда человек фиксируется на травме и замыкается на происходящем. У него могут быть тревожное, депрессивное состояние, психосоматические расстройства, личностное расстройство, посттравматическое стрессовое расстройство.

— Можно ли сказать, что мужчины и женщины переживают период шока по-разному?

— Таких данных нет, оцепенение — это общечеловеческая реакция [на стресс]. В состоянии сильного стресса стратегии поведения у людей могут быть разные: кто-то начинает впадать в панику и пытается активно что-то делать, кто-то начинает рационализировать происходящее, кто-то входит в состояние шока и отрицания, кто-то — в депрессивное состояние. То есть здесь очень всё индивидуально и зависит от личностных особенностей и опыта человека. То есть от многих факторов.

— Нужно специально выходить из оцепенения или лучше позволить себе его прожить?

— Если человек длительное время находится в апатии или в состоянии, когда он не может функционировать и действовать, ему стоит либо самостоятельно постараться из него выходить, либо обратиться за помощью специалиста.

Должно наступить состояние, при котором у человека начнется выражение хоть каких-нибудь эмоций. Потом уже произойдет адаптация или наступит готовность к каким-то действиям, которые помогут справиться со стрессовой травматичной ситуацией.

— Как человек, осознающий, что находится в шоковом состоянии, может самостоятельно выйти из него?

— Важно начать выражать свои эмоции. Можно говорить с кем-то, можно записывать эмоции, можно выражать их наедине с собой, можно начинать переводить это в какую-то мыслительную деятельность и физическую активность. Нужно начинать что-то делать, хотя бы понемногу, маленькими шажочками приходить к каким-либо действиям, не обязательно кардинальным. Но делать хотя бы какие-то бытовые вещи.

— Могут ли окружающие каким-то образом повлиять на выход человека из оцепенения?

— Да, конечно. Не стоит его в чем-то убеждать, переубеждать, трясти и заставлять что-то делать, потому что он находится в очень уязвимом состоянии. В первую очередь нужно присоединиться к нему и попытаться с ним поговорить о том, что с ним происходит, возможно, проговорить за него какие-то его чувства, принять его состояние, в котором ему очень плохо и он не знает, что делать дальше.

Только после этого уже можно говорить с ним об эмоциях [по отношению к тому, что случилось]. Можно либо спровоцировать человека, чтобы он начал проговаривать хоть что-то, либо вместе с ним начать говорить, а потом уже постепенно приходить к тому, что можно сделать, — не кардинальное, не сразу же уезжать, например. Если такому человеку приводить доводы из серии «если ты не будешь ничего делать, то произойдет то-то», это может вызвать еще большую тревогу, еще больший страх.

— Где граница разумного и неразумного вмешательства?

— В целом мы не можем влиять на других людей. Как бы человек себя ни вел, это его ответственность. Мы можем предложить помощь. Мы можем что-то объяснить или, если нам его поведение кажется нерациональным, привести какие-то доводы. Можем постараться отсрочить его решение, если он в панике хочет что-то сделать. Но мы не можем решить за человека. Нельзя взять дееспособного человека, посадить его куда-то и увезти. Поэтому иногда нужно просто принять, что он ведет себя тем или иным образом.

— Как объяснить близкому, что нужно спасаться от мобилизации, если понятно, что он ее боится, не видит смысла участвовать в войне и не разделяет провластную позицию?

— Вопрос достаточно сложный. Если мы говорим именно о реакции на травматичную ситуацию, на сильный стресс и человек согласен, что нужно что-то делать, но он боится, в оцепенении или уходит в депрессивное состояние, важно к нему присоединиться, поддержать, разделить его чувства, поговорить с ним и обсудить, что можно сделать, как можно себе помочь. Здесь очень важно не занимать директивную позицию и не убеждать человека, что он неправ, что его чувства неправильные, что он должен действовать, думать и чувствовать по-другому. А если его решение никуда не уезжать — это взвешенная позиция, то ее придется принять.

Но важно отличать решения, которые человек принимает взвешенно, и решения, принятые в панике. Паника — это реакция бегства от какой-то опасности. Паника характеризуется тем, что она нелогична, нерациональна, и единственное желание у человека в таком состоянии — это убежать куда-то.

Применимо к тому, что происходит сейчас, можно сказать, что часть людей бегут, лишь бы убежать. А для других это более-менее обдуманное решение. Отличие тут в том, есть ли план действий. Если человек бросает всё и не думает о том, как он будет адаптироваться в новом месте, куда он вообще едет, сможет ли он там банально выжить, то это [происходит] скорее под действием паники.