Кто связывает свое будущее с Россией? Большое исследование «Бумаги» об уезжающих и остающихся

В России по-прежнему остаются больше половины читателей независимых СМИ. Многие не просто негативно оценивают обстановку в стране, но и страдают от нее. Уехавшие хотят вернуться после смены режима, однако мало кто ждет этого в ближайшем будущем. И почти никто не считает россиян политически безнадежными.

К годовщине вторжения России в Украину «Бумага» узнала о планах, работе и отношениях читателей независимых медиа и вместе с политологом Маргаритой Завадской проанализировала результаты. Читайте выводы из нашего исследования.

The English version of the feature is available here.

Мы собрали более 3100 ответов от читателей «Бумаги», Paper Kartuli, «Новой газеты. Европа» и проекта «Очевидцы». Данные не позволяют делать выводы о всех оставшихся в России или эмигрантах, но отражают настроения аудитории независимых русскоязычных СМИ. Проект реализовал отдел исследований «Бумаги», который с 2016 года проводит собственные опросы и анализирует социологические данные других экспертов.

Содержание

• Сколько людей уехали из России
• Чем уехавшие отличаются от оставшихся
• Почему одни эмигрируют, а другие нет
• Кто собирается жить в России
• Какие у читателей планы на детей и на деньги

Сколько людей уехали из России

Вывод: больше половины читателей остаются в России. Но число уехавших растет

В стране остаются больше половины участников нашего опроса (57 %). Но каждый третий из оставшихся ответил, что планирует уезжать. Еще примерно 4 % не определились и живут на два дома. В анализе мы объединили тех, кто планирует уехать, и живущих на два дома в категорию не определившихся.

Уехавших намного больше, чем было в конце сентября и в начале ноября, когда мы спрашивали об эмиграции читателей «Бумаги» в прошлый раз: сейчас среди нашей аудитории их 36 %.

Вывод: люди не уезжают из-за денег, учебы и близких. Но многие просто хотят остаться в России

Мы уточнили, хотят ли оставшиеся в России читатели независимых медиа уехать и почему остаются. О нехватке денег на переезд сообщил 41 % ответивших, а необходимость ухаживать за близкими актуальна для каждого пятого. Еще одна распространенная причина (12 % ответов) — учеба, своя или детей. Почти 8 % (в основном женщины) жалуются, что они хотели бы уехать, но их партнер против.

Внушительная часть (42 %) ответили, что сами не хотят уезжать. Причем в последние месяцы таких людей среди оставшихся стало больше. Вероятно, часть тех, кто раньше хотел уехать, но не мог, все-таки нашли такую возможность, и теперь в России остаются в большей степени те, кто сам этого хочет.

Маргарита Завадская

старший научный сотрудник Финского института международных отношений, исследователь группы OutRush

— Высокая доля тех, кто не хочет уезжать, — это любопытно. Среди тех, кто остался, мог сформироваться героический нарратив: «Я остаюсь, чтобы жить» или «Кто не струсил и весел не бросил».

По нашим наблюдениям [в OutRush], последние примерно полгода намечается разделение внутри оставшихся: между теми, кто говорит «Не поедем, потому что будем восстанавливать страну» («Кто-то должен работать»), и теми, кто не смог сформулировать успокоительный нарратив о том, почему они остались.

Чем уехавшие отличаются от оставшихся

Вывод: уехавшие богаче, среди них больше мужчин. У оставшихся часто есть собственная квартира

Наше исследование позволяет сравнить оставшихся в России и уехавших по социально-демографическим параметрам и по влиянию на них года войны и экономического кризиса.

Собранные нами данные подтверждают распространенное мнение, что уехавшие в среднем богаче, в их числе намного больше IT-специалистов и мужчин. Уехавшие немного моложе тех, кто остался.

В таблице ниже — различия, которые оказались статистически значимы, то есть это не случайное, а закономерное распределение ответов.

Маргарита Завадская

— Наличие высоких доходов — важный предиктор эмиграции. Преобладание мужского гендера также говорит об экономических привилегиях: айтишники с большей вероятностью мужчины и у них выше зарплаты.

Среди оставшихся выше доля бюджетников и работников госсектора. «Это нам косвенно указывает на лояльный средний класс, чьи доходы зависят от государства», — поясняет Завадская. Кроме этого, важная характеристика оставшихся — собственная квартира в России: она есть у 65 % тех, кто не уехал, и только у 47 % эмигрантов.

По уровню образования значимых различий между уехавшими и оставшимися нет — как и по наличию детей.

Вывод: перемен в личной и профессиональной жизни было больше у уехавших

Хотя новые эмигранты в среднем богаче, они понесли больше потерь в 2022 году. И в целом изменений в их жизни произошло больше: они намного чаще заключали браки (что легко объяснить необходимостью оформлять совместные документы для отъезда), чаще съезжались с партнерами (тоже из-за совместной эмиграции), чаще теряли работу и находили более подходящую.

Маргарита Завадская

— Многие работодатели просто увольняли таких сотрудников [которые уехали], иногда люди сами уходили из-за нежелания платить нерезидентский налог или финансировать СВО, плюс сложности с доступом к зарплате в РФ.

При этом уехавшие даже больше уверены в том, что останутся на своей работе еще минимум год — так думают 26 % эмигрантов и 21 % остающихся. То есть риски потери работы или бизнеса в России в 2023 году респонденты оценивают как очень высокие.

Каждый третий эмигрант (38 %) ответил, что пошел или собирается пойти учиться — менять специальность или повышать квалификацию. Отказались от таких планов из-за войны 12 % читателей.

Интересно, что среди эмигрантов больше и тех, кто потерял значительную часть доходов, и тех, кто их приобрел.

По оценке исследователей из OutRush, потери эмигрантов в доходах еще выше, чем говорят наши данные. Но и действий для восполнения потерь они предпринимали больше, следует из нашего опроса. По сравнению с оставшимися, в 2022 году эмигранты чаще находили более высокооплачиваемую работу (15 % против 6 %). Кроме того, эмигранты чаще отмечают, что в их работе после 24 февраля появились новые возможности (12 % уехавших и 8 % оставшихся).

Почему одни эмигрируют, а другие нет

Вывод: оставшиеся часто не просто негативно оценивают обстановку в стране, но и страдают от этого

Чтобы понять, почему одни люди эмигрируют, а другие нет, мы попытались сравнить оставшихся и уехавших по ценностным установкам и взглядам. Для этого мы предложили респондентам выбрать из списка утверждения, с которыми они согласны.

Различия в выборе высказываний оказались очень значительны. Но самое удивительное, что среди оставшихся высокая доля тех, кто негативно оценивает обстановку в стране и страдает от этого. Больше четверти оставшихся (28 %) ответили, что не хотят, чтобы их дети росли в России при нынешней политической системе.

15 % из остающихся согласились, что сейчас невозможно жить в России, не теряя собственного достоинства. А из тех, кто ранее ответил, что остался в России по своей воле, это высказывание выбрали 7 %.

Среди оставшихся только 29 % согласились, что пока их жизнь в России кажется приемлемой. А среди неопределившихся так думает только каждый десятый.

Маргарита Завадская

— Что касается высказывания «Не хочу, чтобы мои дети росли при нынешнем режиме», у нас [«Бумаги» и OutRush] похожие результаты. Аргумент про детей для многих семей играл едва ли не решающую роль [при эмиграции].

27 % оставшихся и 35 % эмигрантов согласились: «большинство людей, которые остаются в России, — это не то окружение, в котором я хотел(а) бы жить». «Примечательно, что разница [между оставшимися и эмигрантами] не такая большая», — комментирует Завадская. Значительная часть участвовавших в опросе читателей и в России, и за границей сейчас не лучшего мнения о большинстве соотечественников.

Кто собирается жить в России

Вывод: почти половина эмигрантов хотят вернуться в Россию после смены режима. Но верят, что это произойдет быстро, только 13 %

Один из главных вопросов исследования — собираются ли читатели независимых медиа жить в России через несколько лет. Через год планируют оказаться в России 41 % опрошенных: 12 % определенно и 29 % с долей сомнения.

Через 2–3 года жить в России планируют меньше читателей: 32 % (а какая-либо уверенность в этом есть только у 8,2 %).

Мы посчитали, какую часть из тех, кто связывает свое будущее с Россией, составляют оставшиеся, не определившиеся и эмигранты. Оказалось, что на три четверти эта группа состоит из тех, кто продолжает жить в России сейчас.

Почти 13 % уехавших намерены вскоре вернуться. Из ответа на другой вопрос мы знаем, что 43 % эмигрантов декларируют: они вернутся, как только в России изменится политический режим. Это значит, лишь малая часть ответивших верят, что это произойдет в ближайшие 2–3 года.

«По нашим цифрам, уехавшие с очень большой вероятностью не вернутся, — добавляет Маргарита Завадская. — Сейчас тех, кто вернулся, меньше 3 %».

Данные «Бумаги» также показывают, что примерно 8 % оставшихся в России скорее не собираются жить там через пару лет, а 26 % затрудняются ответить на этот вопрос.

Вывод: жить в России в ближайшие пару лет чаще хотят те, у кого есть своя квартира. Возраст и образование роли не играют

Планы жить в России через 2–3 года намного меньше зависят от социально-демографических характеристик респондентов, чем выбор между эмиграцией и отказом от нее в 2022 году. Те, кто планирует жить в России, почти совпадают по возрасту с теми, кто на это не готов. Гендер и уровень образования не играют роли в этом вопросе, как и наличие близких друзей в России (они есть почти у всех ответивших). Статистически значимые различия проходят по наличию собственной квартиры в России.

Вывод: люди оппозиционных взглядов реже видят свое будущее в России. Но в обеих группах мало кто согласен, что россияне политически безнадежны

При этом прослеживается и другая закономерность: тем, кто связывает ближайшее будущее с Россией, менее близки оппозиционные взгляды. В среднем среди всех ответивших 93 % согласились с утверждением «Я против политики нынешнего руководства России». Но среди планирующих жить в стране больше тех, кто согласился с утверждениями «Меня устраивает политическая ситуация в России», «До 24 февраля 2022-го меня в целом меня устраивала политическая ситуация в России», «Я скорее против политики нынешнего руководства России, но считаю, что Путину нет лучшей альтернативы» и «Я не интересуюсь политикой».

С тем, что «население России исторически имеет склонность к диктатуре» мало кто согласился в обеих группах. То есть причина, по которой эмигранты и часть оставшихся не хотят жить в России, — не в том, что они считают жителей страны политически безнадежными, носителями «рабского сознания».

Среди участников опроса также нет различий в степени антиамериканизма, если сравнивать уехавших и оставшихся и тех, кто строит планы на жизнь в России и кто нет, отмечает Завадская.

Какие у читателей планы на детей и на деньги

Вывод: накопления каждого третьего читателя находятся в иностранных банках. 3% продали свою квартиру в России

Чтобы оценить, насколько радикально читатели рвут связи с Россией и как заботятся о своем будущем, мы спросили о планах насчет накоплений, недвижимости и детей.

О наличии накоплений рассказали 57 % ответивших. Из них каждый третий перевел деньги на счет иностранного банка, каждый десятый — вложил в недвижимость или другие активы за границей. В российские активы деньги вложили 7 % тех читателей, у кого они были. Из этих людей, инвестировавших в Россию, только две трети собираются жить в ней через 2–3 года.

Больше чем у половины опрошенных есть своя квартира в России, еще у 10 % есть ипотека. После начала войны квартиру продали 3 % читателей, планируют — еще 18 %. А 7,2 % собираются купить недвижимость в России (треть этих читателей не планируют жить в России через 2–3 года).

Вывод: планы завести детей отложили 16 % читателей. У каждого десятого за год войны испортились отношения с партнером

Эмигранты чаще, чем оставшиеся, отказывались от планов заводить детей. В целом среди всех читателей отложили или отменили такие планы 16 %. А оставили их в силе — 10 %.

Маргарита Завадская

— Ответы в части сбережений и планов показывают, что читатели еще в выжидательной позиции и далеко не все приняли какое-то окончательное решение.

Год войны стал серьезным испытанием для отношений в парах. На фоне выросшего числа браков среди эмигрантов, каждый десятый читатель ответил, что отношения с партнером стали хуже или развалились.

Из внешних факторов больше всего на отношения повлияли вопросы эмиграции — о них сообщили почти треть опрошенных. Многие отметили идеологическую близость, благодаря которой часть читателей нашли подходящих партнеров.

В целом опрос показал высокую степень неопределенности в вопросах планирования. Не исключено, что со временем у читателей российских независимых СМИ станет меньше пессимизма в отношении будущего России.

Маргарита Завадская

— Глядя на результаты опроса читателей «Бумаги» и других независимых СМИ, мы, разумеется, не можем делать выводов относительно всех уехавших и всего населения России. Однако это очень важные данные, которые нам говорят о настроениях и планах хорошо образованной и оппозиционно настроенной публики. Эти данные показывают нам очень важные нюансы в настроениях оставшихся и уехавших.

• Во-первых, мы видим, что аудитория опроса — это всё в большей степени люди, уезжающие из страны, и люди, которые экономически относительно неплохо пережили переезд даже по сравнению со всеми эмигрантами.
• Во-вторых, мы наблюдаем растущее отдаление, если не отчуждение эмигрантов от тех, кто остался. Либо аудитория читателей перемещается за рубеж, либо читатели испытывают всё меньше желания оставаться в России. Я склоняюсь к первой интерпретации полученных цифр.
• В-третьих, я хочу обратить внимание на мотивации тех, кто остается: необходимость восстановления страны, важность нахождения на родине в трудную минуту, сохранение веры в будущее. Среди мигрантов предсказуемо доминирует риторика сохранения достоинства, отсутствие веры в будущее страны (собственно сам факт отъезда об этом и говорит).