Кто придумывает дизайнерские столы и стулья для петербургских баров и кофеен, как открыть свою мебельную фабрику или реставрационную мастерскую и могут ли маленькие бюро конкурировать с крупными производителями вроде IKEA?
Создатели студии Delo Design, реставрационного бюро «Дунай» и мебельной фабрики The Idea рассказали «Бумаге», как начали заниматься дизайнерской мебелью и сколько она стоит в Петербурге.
Как локальная студия создает дизайнерскую мебель для баров, кафе и офисов
— Лет пять назад я заскучал и уволился из крупной архитектурной конторы, решив поискать себя в другом месте. Проектируя интерьеры, я понял, что строить их особо некому, и начал постепенно собирать команду, с которой мог бы сам реализовывать проекты, а не просто рисовать картинки. Нашим заказчикам [в архитектурном бюро] не нужны были бумажки с дизайн-проектом — им нужна была дешевая стильная мебель. Так мы начали варить барные стойки и колотить скамейки.
Производство мы создавали для того, чтобы не зависеть от способностей подрядчиков и мебельного рынка. Наш цех также выполняет индивидуальные заказы по чертежам дизайнеров и эскизам клиентов. Еще мы выпускаем собственную серийную продукцию: стулья, столы и светильники.
Одним из наших первых клиентов был локальный бар: им были нужны табуретки и столы. Потом соседний бар заказал лестницу, затем хостел — кровати. Мы брались за разную работу, иногда себе в убыток, но получали опыт. Постепенно количество заказов увеличивалось, росла команда и оборот.
Сейчас наша аудитория — это молодые люди, занимающиеся своим бизнесом, узнавшие о нас по сарафанному радио или через инстаграм, например кофейни «Даблби» в Петербурге и Москве, стрит-фуд Joly Woo и тульский кластер «Октава». Мы делаем мебель для их баров, офисов, магазинов.
Выгоднее всего получается производить большие партии одинаковых изделий. Большим спросом пользуются, например, наши подстолья (часть стола, на которую настилается столешница — прим. «Бумаги»), которые мы можем делать в большом количестве из-за их простоты и производства на нашем оборудовании.
Один год
работает студия
Более 25 моделей
мебели производит студия
10–20 дней
срок выполнения заказа
Платная доставка
через транспортную компанию
Около 10 заказов
в месяц
У нас в мастерской работает десять человек. Собрать у себя на производстве все технологии, необходимые для производства мебели, очень сложно, и это вряд ли окупится. Поэтому кое-какую работу и некоторые детали мы заказываем у наших партнеров на аутсорсе. Многие из них работают с нами постоянно.
Какого-то внятного бизнес-плана у нас никогда не было. И вряд ли он может быть, если вы не просто торгуете мебелью из Китая. Мы постоянно решаем разные задачи, совершенствуем технологии, учимся работать. Изобретаем новые объекты — что-то получается не сразу. На развитие нужны деньги, а мебельный бизнес нестабилен. В этом сентябре мы, например, сделали около 400 единиц продукции, хотя иногда сидели без заказов.
Мы работаем над созданием локального мебельного бренда. Бренд – это не только сами предметы, но и тренды и ценности, которые мы транслируем. Чтобы раскрыть концепцию нашего дизайна, нам необходим качественный контент, для создания которого сейчас мы строим собственный шоурум, в котором наши объекты будут помещены в естественную для них среду и будут использоваться в соответствии с их функциональным назначением, а не просто демонстрироваться. В этом пространстве мы сможем создать любую композицию, с подходящими фонами, светом и антуражем.
В России пока не так много брендов, которые действительно выпускают собственные коллекции. Мы не планируем становиться мега-корпорацией, продавая как можно больше. Мы чувствуем себя частью локальной социальной культуры. Мебель придумываем исходя из ее функциональности, особенностей материалов и доступных нам технологий, ориентируясь на стоимость ее производства и реализации.
Стоимость получается дороже, чем в IKEA или «Максидоме», но серийность позволяет нам делать ее ниже, чем у многих российских дизайнерских брендов.
Классические мебельные мастерские, работающие с дорогим деревом, сейчас мало кому по карману. Поэтому мы придумываем свою мебель не только чтобы реализоваться как дизайнерам, но и чтобы действительно создать продукт, который ответит запросу рынка.
Как два петербуржца открыли реставрационное бюро и восстанавливают старинную мебель
— Желание делать что-то руками было всегда, и я эту возможность осуществлял для себя: делал мебель домой. В 2014 году я работал в баре «Стирка», и меня озарило, что я должен воплощать свои идеи ручным трудом. В тот период в барной индустрии я познакомился с владельцем одного мебельного ателье, который и предложил мне реализовать несколько проектов в этом направлении.
Первое время нашими клиентами были именно люди из барной индустрии, которым требовался ремонт и производство какой-то мебели. Когда стало ясно, что это востребовано, мы закупили инструменты всего на 60–70 тысяч рублей и плавно начали работать. На окупаемость удалось выйти только через полтора года: приходилось работать в ноль или несильный минус.
Теперь же мы занимаемся реставрацией и ремонтом мебели различных исторических периодов и планируем производство мебели ограниченными коллекциями. Нас всего двое: я и моя подруга Ася Долгих.
В среднем у нас может быть до пяти клиентов в месяц. Заказы приходят самые разные, и одним интересным [проектом] мы можем заниматься до нескольких недель: к нам приносят и фамильные ценности, и предметы мебели 1950–60-х годов. Однажды даже принесли гарнитур австрийского архитектора Марселя Каммерера, который создавал эскизы для производства братьев Тонет (их фабрика Thonet производила мебель с XIX века — прим. «Бумаги»). В основном, конечно, люди просто хотят вернуть функционал мебели.
Четыре года
работает мастерская
От 4000 ₽
стоит рабочий день
мастера
Два человека
работают
в мастерской
3–4 рабочих дня
срок реставрации простого предмета
Платная доставка
обсуждается
с заказчиком
До 5 заказов
в месяц
Мебель до сих пор пользуется спросом. Даже на нашем этаже [в производстве на Боровой улице, 112] есть много фирм, которые разрабатывают мебель по собственным эскизам. Многие из них, как и мы, не хотят создавать конкуренцию крупным корпорациям, потому что придерживаются другого, индивидуального подхода.
Для каждой работы цены могут сильно отличаться в зависимости от пожеланий клиентов: насколько важно сохранить историческую точность (например, за счет использования тех же материалов, что и при производстве, — прим. «Бумаги»), важен ли только функционал или это может быть современная адаптация.
В маленькой фирме в основном не возникают проблемы с закупками материалов: найти их в Петербурге в небольшом объеме реально. Однако сейчас у нас проблема с инструментами: мы пытаемся пополнить их запас, но сложно найти те, что нужны нам.
Как в Петербурге открыли мебельную фабрику, которая производит дизайнерские коллекции диванов, комодов и столов
— До открытия фабрики я занимался дизайном интерьеров. Однажды я понял, что на рынке есть сложность с подбором мебели под определенный проект: у многих [компаний] были непонятны сроки производства, стоимость и время доставки, так как зачастую они находились за границей. К тому же мне давно уже хотелось производить ощутимый, реальный продукт, в котором я смогу реализовывать свои идеи. Так я начал формировать концепцию, которая в 2014 году вылилась в фабрику мебели.
Конкуренции как таковой в то время не было. Мы понимали, что будем производить продукт, отличный от того, что делают крупные корпорации. Наши первые модели отличались от того, что тогда было представлено на рынке серийной мебели, — это подтвердилось, когда мы только запустили сайт, дали рекламу на интернет-порталах и нам пришло сразу около 500 заказов. Так как у нас дизайнерская мебель, произведенная в России, сроки у нас короче, а качество выше [массового производства].
Практически все материалы, которые мы используем при производстве нашей мебели, к сожалению, импортные. Например, найти хорошие краски в России практически невозможно. Единственное [российское], что мы используем в производстве, — это краснодарский дуб, которым мы заменили канадский. Всё остальное приходится привозить ради поддержания качества.
Из-за того, что изделия серийные, они сложны в запуске. Мы поставляем мебель в разобранном виде по всей стране с одинаковыми сроками, так что продумывать нужно и путь, и схему сборки. Лишь около 30 % запросов в месяц — это запросы индивидуального порядка, когда мы вносим изменения в наши серийные изделия. Остальное — коллекция мебели, которую мы самостоятельно разрабатываем для продаж.
Первое время мы экспериментировали на обычном столярном столе, без крупного производства: многие дизайнерские решения разработали именно тогда. Например, так появилась цветная кромка в обеденных столах первых коллекций — чтобы сделать визуально тонкую столешницу. С ростом производства у нас появился большой цех и станки с ЧПУ (числовое программное управление — прим. «Бумаги»), которые позволяют делать мебель различных размеров и сложных форм под заказ.
Четыре года
работает фабрика
Более 100 моделей
мебели производит фабрика
15–45 рабочих дней
срок выполнения заказа
Бесплатная доставка
при покупке от 30 тысяч рублей
Не разглашается
количество заказов
в месяц
С IKEA мы не конкурируем, потому что это невозможно. Так как у них большой автоматический завод, который работает без отходов, мебель у них стоит смешных денег. Мы можем лишь предлагать что-то более свежее в дизайне: IKEA огромная и неповоротливая, поэтому мы опережаем ее в трендах в интерьере на два-три года. А в остальном любуемся, как они продают.
Цены у нас действительно выше средних по рынку. Но тут всё упирается в то, что на качественную мебель нужны затраты. Например, глубокий мягкий диван, который разрабатывают год, в России готовы купить за 150–300 тысяч рублей. Спрос на такую мебель есть: ее покупают те, кто уже обустраивает дом, в котором собирается долго жить, не только ради функционала. При этом мы не работаем с премиум- или люкс-сегментом.
Иногда мы сталкивались с попытками плагиата или даже копирования наших идей. Но это потому, что на рынке появляется всё больше небольших компаний, которые занимаются дизайном мебели. Есть ощущение, что дизайнерская мебель стала появляться в России только в последние годы, — и это здорово.
При запуске нам на руку сыграла ситуация с валютным кризисом в конце 2014 года: привозить мебель стало реально дорого, много салонов закрылось, а людям по-прежнему осталась нужна мебель. Спрос на российскую дизайнерскую мебель вырос, и уже в 2015 году мы вышли на самоокупаемость. У нас есть экономический рост, и мы продолжаем закупать оборудование и изучать новые технологии. В целом, ситуация на рынке благоприятная.
1 октября на платформе «Мастера России» запустился бесплатный онлайн-курс о том, как открыть мебельную мастерскую. Участникам расскажут, как разобраться в материалах, видах мебели и оборудовании, запустить свой цех и собрать команду. Записаться на курс можно по ссылке
