«Куда ни пойдешь — везде чувствуется течение времени». Петербургские старожилы рассказывают о своих районах

«Бумага» попросила читателей рассказать про свой опыт долгого проживания в разных районах Петербурга. В партнерском материале для компании «Эталон» читайте шесть ностальгических историй о временах, когда пирожные были вкуснее, музыка продавалась на дисках, а Московский вокзал был зеленого цвета.

Трамвай на улице Льва Толстого, 1996 год. Фото: Алексей Краковский

— Мне 32 года, я родилась на Гороховой улице. В возрасте четырех лет я пошла в детский садик возле Адмиралтейства, это было одним из ярких и неприятных впечатлений. Садик располагался в жилом доме, поэтому на прогулку мы ходили в Александровский парк. Тогда там еще не было детской площадки, мы просто играли рядом со скамейками и часть прогулки проводили рядом с воспитателем. Вокруг было много цыган, воспитатели говорили, что они могут нас украсть.

[В те времена] Гороховая была наполнена пунктами для приема бутылок, которые сдавали дети и алкоголики. Во дворах не было решеток, у подъездов сломаны кодовые замки, [поэтому] внутри спало много бездомных. Еще вокруг бегали стаи бродячих собак. Район был очень обшарпанный, а Новая Голландия закрыта, но было любопытно, что же [находится] за ее красивой аркой. В 2000-е всё постепенно менялось: отремонтировали Сенной рынок, построили торговые центры, неработающие кодовые замки поменяли на домофоны, в арки вернули ворота. Сенная площадь стала заметно чище, но всё еще [была] полна духа Достоевского, на ней до сих пор можно встретить персонажей «Преступления и наказания» — алкашей, маргиналов и перекупщиков.

Центр Адмиралтейского района стал местом для семейных прогулок на Новой Голландии или в «Никольских рядах». На Гороховой теперь есть заведения со стильными интерьерами и хорошим обслуживанием, в которых можно попробовать всё — от итальянской до вьетнамской кухни. В Юсуповском и Никольском садах появляются уличные тренажеры.

Сейчас я ощущаю, что живу в центре европейского города, где исторические места преобразовываются бережно, с учетом современных тенденций и потребностей людей.

Никольский сад, 1995 год.
Фото: архив Надежды Цыпкиной

— Я родилась на Петроградской стороне, в Первом меде. Почувствовав, что пришло время, моя мама вышла из дома и пошла в роддом пешком — ее комната в коммуналке находилась неподалеку.

Живу на [Петроградском] острове всю свою жизнь, 28 лет. Я пробовала пожить в других районах, но почему-то у меня так и не получилось нигде закрепиться. Возвращаясь на Петроградскую, испытываю странное чувство: что-то между похмельем и облегчением.

Я росла вместе с Петроградской. Это как с фотографиями: видно, как из нескладного дикаря вырастает что-то странное и местами нелепое, а потом — оп, и вот уже на человека похож. С районом так же.

В начале 2000-х Петроградская была странным местечком: заброшки и поросшие буйной травой пустыри, мрачноватые фасады и разнобой ларьков. Но при этом было ощущение какой-то дикой красоты: сочетание несочетаемого, яркие персонажи, местные легенды.

Например, я очень боялась барельефа Мефистофеля на фасаде дома Лишневского. Мне нравилось рассматривать лепнину, а тут даже взгляд было не поднять! Потом, конечно, мы подружились, я очень горевала, когда в 2015 году его не стало. Когда прохожу мимо, всегда жду, что он вернулся.

Или вот место, мимо которого хожу каждый день: на углу Большого и Подрезова раньше находился кинотеатр «Свет», где показывали старые фильмы. Сейчас там итальянский ресторан, и, когда я его посещаю, меня так накрывает ностальгией, что кажется, будто сейчас учую запах советских кресел и деревянных панелей!

Всё пронизано воспоминаниями, куда ни пойдешь — везде чувствуется течение времени. Хорошо помню, где какие магазины были, что в них продавали, где делали шаверму, а теперь построили огромный дом. Самое стабильное для меня — черемуха в Матвеевском саду. Каждый год, когда чувствую ее запах, на душе становится как-то надежнее. Я дома!

— Я 31 год живу на Васильевском острове, не считая нескольких периодов, когда приходилось уезжать в центр на полтора-два года.

Остров сейчас почти такой же, как и в [моем] детстве, только вывески сменились и машин стало гораздо больше. Самая большая утрата — Морская набережная и площадь за гостиницей «Прибалтийская». Когда я была маленькой, мы с бабушкой всегда совершали променад от памятника крейсеру «Киров» до «Прибалтийской». В зависимости от сезона в нем было свое очарование: помню, что весной папа покупал в буфете гостиницы пирожные «Буше» (сейчас таких вкусных нет, эх!), я болтала ножками в фонтане между задним фасадом и набережной, а гранит был теплый-теплый, и было очень спокойно и [я чувствовала себя] счастливо.

Здорово, что сейчас появился «Севкабель» — это классное место, чтобы погулять, полежать или поесть без выезда «в город». Жаль только, что в нем не придумали спуска к воде.

Радует, что Большой проспект перестали перекрывать на лето под предлогом «ремонта теплосетей». Я шесть лет жила на Большом, и каждый год у нас было два врага: тополиный пух и перекопанный проспект.

Стало получше с транспортной инфраструктурой — асфальт перестал напоминать минное поле после испытаний, да и удобно, что «Спортивную» наконец дотянули до острова. Правда, много трамвайных путей сняли в середине нулевых, а в моей голове трамвай всё еще идет через Благовещенский мост на площадь Труда и дальше к Мариинке.

От моста Бетанкура я не в восторге, он совершенно ничего не разгрузил, зато создал чудовищные пробки на Уральской улице, где до его появления проезжало полторы машины в час. ЗСД хочется взорвать при первой же возможности, как и намыв — отвратительное гетто-уродство.

Из хорошего: открываются новые выходы к воде, появляются зеленые зоны и местные активности — от шопинга и бар-хоппинга до вечеринок на пляже.

Морская набережная у гостиницы «Прибалтийская» в 1988 году. Фото: В. Мельников, фотоальбом «Мосты и набережные Ленинграда» (1991 год)

— Я живу на острове Декабристов с рождения — 41 год. Переехала только раз — из одного двора по Наличной улице в соседний. Помню остров до того, как застроили берег залива. Мы с подругами летом гуляли у Малой Невы, где ныне проходит ЗСД. Там всюду были пустыри, а в воде — ржавые понтоны, по которым нам нравилось ходить. Мы записывали на диктофон лязг, с которым эти трубы бились друг о друга, и ходили загорать «на плиты» у залива.

Помню, каким торжественным событием для района было открытие Центра фирменной торговли. Кое-где до сих пор сохранились его вывески. Однажды меня пригласила в гости одноклассница, которая туда переехала. Там я впервые узнала, что бывают двухэтажные квартиры! А на Железноводской в окнах были зеленые, синие, красные рамы, на которые в детстве мне очень нравилось смотреть — что-то яркое, веселое среди общей серости.

Самой главной детской достопримечательностью была горка «Репка», она жива до сих пор, и каждый год в «День Тома Сойера» ее красят заново. Горка эта была опасная, я скатилась с нее всего один раз и пребольно ударилась копчиком. «Репка» снималась в телевизионном фильме «Гум-Гам». А наш универсам, который теперь ТЦ «Гаванский», — в фильме «Осенний марафон». Я помню, что это был очень прогрессивный универсам, там уже в 80-х годах была транспортерная лента на кассе, которая меня очень удивляла.

Из нового радует наличие ЗСД — путь в аэропорт значительно сократился. Нравится, что на острове есть «Лента» и «Леруа Мерлен». Возле моего дома лет шесть назад сделали сквер со скамейками, в нем много рябин, осенью очень красиво. Основные изменения в нашем районе связаны с застройкой прибрежных зон. Я еще помню, как из окна маминой квартиры на улице Кораблестроителей было видно кусочек Невы, потом его закрыли от нас новые дома.

— Я прожила 22 года на углу Невского проспекта и Пушкинской улицы, и хорошо помню район с 1999-го. Яркими точками в воспоминаниях остались любимые места — например, кондитерская «Север», которая до сих пор на своем месте. Там я иногда покупала большую профитролину по дороге из школы. Раньше внутри была деревянная стойка и всё помещение кафе казалось темным и серьезным, а вот женщины за стойкой — веселыми и дружелюбными.

Магазин «Титаник» — там я купила свою первую кассету, и вы не заставите меня рассказать, какой группы. Позже появился 505.ru на углу Невского и Восстания. Туда можно было прийти и перебирать горы дисков в поисках чего-нибудь интересного. Потом 505.ru был уже на Лиговском проспекте, и в конце существования у них прошла распродажа с дикими скидками. Помню, унесла оттуда классное издание You Could Have It So Much Better — Franz Ferdinand (2005 год).

Всегда не любила кусок от угла Невского направо по Лиговскому — сейчас там шумно из-за рекламы, а раньше я жутко боялась толпу панков и «скинов», которые любили собираться в том месте. Но героически спускалась в тот самый подвал «Касл-рока» смотреть на всякое.

Московский вокзал тогда еще был зеленого цвета! Когда его перекрасили, это стало трагедией. Вспоминается кинотеатр «Нева» со стульями вместо кресел и «Кристалл-палас» до реставрации, где в большом зале с потолка сыпалась лепнина, и поэтому никто не сидел в центре зала на хороших местах (но я — да!).

Что изменилось: если раньше на Невском было хорошо, то сейчас это шумное неуютное место, которое хочется как можно быстрее проскочить и обойти. Это грустно, потому что я его очень люблю.

Мне нравится, что на Невском и близлежащих улицах сделали красивые тротуары и поставили фонари. Здорово, что избавились от рекламы в прежнем количестве, а вывески и витрины стараются делать меньше и скромнее.

— Живу последние 30 лет на «Электросиле» в сталинских кварталах. За это время район не очень сильно изменился, в основном произошла застройка промзон жильем и офисами. Самая глобальная штука — превращение Благодатной улицы из переулка с широченным бульваром в 6-полосную магистраль. Это было до моего рождения, но сохранилось семейное фото с балкона.

Меня с детства поражало количество деталей, которые здесь есть почти у каждого дома: декор, лепнина, маскароны, гигантские бетонные «голуби», несущие балконы. Всё было советским и помпезным! Если шел в гастроном или на Московский рынок, то там встречал масштаб как во дворцах, куда водили детей на новогодние елки. Огромные потолки, большие окна, мраморные полы и много зеркал. Московский рынок до сих пор меня впечатляет своим пространством внутри.

Мой дом в народе называется «Столбы»: во-первых, он с колоннами в два этажа, а во-вторых, здесь много лет до начала 2000-х располагался одноименный магазин. Знали его даже неместные: меня однажды вез таксист, который после слова «Благодатная» сразу же спросил про «Столбы». На месте магазина сейчас находятся «Метизы», увы, они позакрывали всю отделку гипроком и навесными потолками.

Другим знаковым заведением было кафе «Уголек», оно же в народе «Уголок» — располагалось в угловом дореволюционном доме на Московском проспекте. Кафе в 70-х было пивным баром, нормально пережило 90-е и закрылось несколько лет назад, сейчас там банк.

Из печальных изменений — снос СКК и закрытие трамвайных маршрутов. Раньше мог выйти из дома и доехать на трамвае до Броневой или до Обводного канала. Сейчас с наземным транспортом как будто стало хуже, несмотря на то, что в районе он действительно современный.

У нас в районе всегда было хорошее благоустройство. Даже в 90-х устанавливали первые детские площадки «КСИЛ», и в каждом дворе они были разные. Из изменений больше всего радует, что сейчас появились сетевые пекарни и магазины вроде «Вкусвилла». Постройка ТЦ «Радуга» оказалась очень кстати — прогуливаясь через парк, можно сходить в кино или в магазин.

Про хорошее рассказывать сложно, потому что район изначально был очень хорош.