Петербургский художник Юрий Осинин установил в Петербурге 26 керамических табличек с названиями мостов. Он сделал их сам, чтобы заменить неаккуратные жестяные указатели с ошибками.
Юрий рассказал «Бумаге», почему он не стал согласовывать замену табличек с властями и как они на это отреагировали, как в работе над шрифтом ему помог Артемий Лебедев и в чем уникальность петербургских табличек.
Идея
По дороге из дома в свою мастерскую я проезжаю 15 мостов, в том числе Египетский, Измайловский и Варшавский. Постепенно я стал замечать, что старые эмалевые таблички на мостах заменяют на новые. Когда именно это началось, точно сказать не могу, где-то в начале 2010-х годов.
В 2015 году я обратил внимание, что пропала старая табличка на Таракановском мосту (мост через Обводный канал в створе улицы Циолковского — прим. «Бумаги»). Новая представляла собой жестяной профиль, ничем не прикрытый сбоку и криво повешенный. Когда я это увидел, мне в голову пришла идея сделать реплику на старую табличку из керамики.
По образованию я керамист, окончил кафедру керамики в Мухинской академии (Художественно-промышленная академия имени А. Л. Штиглица — прим. «Бумаги»), у меня своя керамическая мастерская. Среди моих работ — фасадные иконы для Соловецкого монастыря из фарфора, икона в Федоровском соборе у Московского вокзала, панно для магазина в «Пассаже».
Подготовка
Работа над первой табличкой заняла месяц. Это специфика керамики — много времени уходит на сушку, чтобы глина не потрескалась. Вместе с дизайнером Андреем Кудрявцевым мы поработали над эскизами, сфотографировали все оставшиеся в городе старые таблички, собрали архив. К сожалению, в музеях этих табличек нет, это городская деталь, которая исчезает бесследно.
Мы нашли характерные черты шрифта, свели всё воедино и сделали обобщенный вариант «Ленинградского шрифта», который использовали для верстки текста на табличках. По поводу шрифтов мы также консультировались с дизайнером Артемием Лебедевым, который как-то приезжал ко мне в мастерскую.
Когда табличка была готова, мы с Андреем надели рабочую одежду и оранжевые жилеты, вышли с лесенкой к мосту, сняли старую табличку и поставили новую. Старую аккуратно завернули и хранили до того момента, пока в 2018 году я не встретился с «Мостотрестом» и не передал ее им вместе с остальными.
Установка табличек
Табличку на Таракановском мосту я установил летом 2015 года. Сфотографировал ее, разослал информацию в городские СМИ, но никто не отреагировал. Потом на историю обратил внимание блогер Илья Варламов, после чего все тут же приехали и начали делать репортажи.
Моей задачей было привлечь внимание к этой проблеме настолько, чтобы люди, которые принимают решения, наконец, поняли, что это уникальная вещь и нельзя ее игнорировать. Это наша питерская фишка. Все едут в Петербург посмотреть мосты, а табличка — неотъемлемая часть моста, и за нее не должно быть стыдно.
От властей никакой реакции не было. Я попытался привлечь внимание к проблеме, написал обращение в приемную [вице-губернатора Игоря] Албина, на что мне пришел формальный ответ, что обращение передано в профильные ведомства. Больше мне ничего не прислали.
14
мостов с новыми табличками
26
табличек всего изготовлено
3532 ₽
стоимость одной таблички
91832 ₽
общая стоимость табличек
1 месяц
изготавливается одна табличка
3 года
прошло с момента установки первой таблички
В дальнейшем [установленные властями] таблички стали еще хуже. Рамочка исчезла, на некоторых был шрифт чуть ли не из «Ворда», в названиях мостов были ошибки (например, в названии Ново-Калинкина моста не было дефиса — прим. «Бумаги»). Возникла идея, что надо продолжать эту историю. Во второй раз — в мае 2018 года — мы сделали таблички для 13 мостов. Вместе с Таракановским получается 14, почти на каждом, кроме Краснофлотского, по две таблички (карту можно посмотреть по ссылке — прим. «Бумаги»). В этот раз получилось так же, как в 2015 году: на историю обратили внимание только после поста известного блогера — Артемия Лебедева.
Ситуация в целом повторяется, интерес постепенно угасает. Но в этот раз меня пригласили на встречу в «Мостотрест» — она прошла 5 июня. Я не могу раскрыть детали этой встречи (они попросили пока не рассказывать), но в целом могу сказать, что там оказались абсолютно адекватные люди. Они сами были в некотором напряжении, но всё прошло нормально.
Когда я спрашивал, как возникла идея поставить новые таблички, в «Мостотресте» отвечали, что старые таблички воровали. Новые не воруют, потому что они никому не нужны. Но у меня вопрос: а зачем они тогда нам самим нужны? С моей табличкой на Таракановском мосту за три года ничего не случилось, она надежно закреплена.
Риски
Ни одну из табличек мы ни с кем не согласовывали, никаких проблем из-за этого у нас не было. Я не портил городское имущество и сохранил все таблички. Наверное, при желании можно придраться, но пока ничего такого не было.
Никто из прохожих на нас внимания не обращал. Только одна бабушка подошла и спросила: «Что это вы тут делаете?». Услышав, что мы вешаем табличку с таким же названием, она пошла дальше.
Горожане мне до сих пор пишут благодарности. Недовольных особенно не было, в основном люди поддерживают. Если бы я не был специалистом с профильным образованием, я бы не стал трогать таблички.
Опыт
Я планирую и дальше менять таблички и буду пытаться привлечь внимание к этой проблеме. Как человек, который хорошо погрузился в тему, могу сказать, что таблички у петербургских мостов — это уникальное явление. Нечто похожее есть в Гамбурге, но всё равно не так. Там нет единой концепции, которая распространена на весь город.
Эта ситуация очень похожа на какую-то историю наследников, которые не знают цены своего наследства. Они получают от родственников красивый старинный дворец и ставят туда пластиковые окна: «О, нормально, не дует!». Или, например, снимают с деревенского дома резные наличники и ставят те же пластиковые окна, чтобы было «как в городе».
Петербург стремится к тому, чтобы быть европейским городом, строятся гигантские стадионы, скоростные магистрали, мосты. Но за этим не должно теряться внимание к мелким деталям. Табличка — это для человека, стадион — для государства. Человек по сравнению со стадионом очень маленький, но для людей тоже нужно что-то делать.
