«Я чувствую себя не в такой опасности, как в России. Но розовые очки спали». ЛГБТ-персоны — о разгроме Tbilisi Pride Fest

В субботу, 8 июля, представители радикальных движений и церкви сорвали и разгромили Tbilisi Pride Fest, где должно было собраться квир-комьюнити Грузии. Это стало ударом для многих ЛГБТ-людей и создало новые страхи. Paper Kartuli поговорила с представителями ЛГБТ-сообщества, которые собирались пойти на фестиваль, — об их чувствах от акта радикальной гомофобии.

— Я родом из Дагестана, большую часть жизни прожил в Москве. В Тбилиси — седьмой месяц. Переехал сюда после того, как в Турции мне не одобрили ВНЖ: из-за ошибки в системе там сочли, что я представляю угрозу национальной безопасности.

На мой взгляд, ситуация с правами ЛГБТ-людей в Грузии, если сравнивать ее с Россией, лучше. Здесь это на слуху, в повестке. Существуют партии, которые поддерживают ЛГБТ-комьюнити и практически все они высказались по поводу отмены Tbilisi Pride Fest в результате действий радикальных групп. В некотором смысле это, конечно, связано с амбициями Грузии относительно евроинтеграции.

При этом, как мне кажется, общество поляризовано. Здесь сильные культурные традиции, сильная церковь, а это всё не очень сопряжено с ЛГБТ-повесткой и квир-свободами. 

С агрессией из-за того, что я гей, здесь не сталкивался. При этом не могу сказать, что выгляжу традиционно и конвенционально. У меня длинные, слегка окрашенные волосы, пирсинг в носу, ушах. Одеваюсь я так, как мне нравится.

Тут я сталкиваюсь с другого рода дискриминацией, связанной с моим происхождением. Например, мне не открыли счет ни в одном из банков, где гражданам России счета [в основном] открывают, меня не регистрируют на некоторые мероприятия. На въезде был допрос, хотя для меня это знакомая ситуация. Во время пересечения любых границ, в любых странах ко мне отдельное внимание. Хотя я не похож на «дага» вообще. В Грузию я приезжал несколько раз до войны, и каждый раз был допрос на границе.

Я хотел пойти на Tbilisi Pride, потому что моя идентичность как гея одна из самых сильных во мне. Я топлю за свободы, равенство, волонтерю как психолог в петербургской ЛГБТ-группе «Выход». Для меня это очень важное и значимое мероприятие, поэтому я собирался туда идти, даже несмотря на то, что это было сопряжено с риском агрессии.

Учитывая то, что меня часто куда-то не пускают, мне было интересно, одобрят ли мне заявку [на Tbilisi Pride Fest, где все участники были обязаны пройти регистрацию] или я попаду в категорию «плохой гей», которого не пустили на прайд. Благо, мне всё одобрили буквально за день. Я был приятно удивлен, но, к сожалению, на сам фестиваль попасть не удалось.

Мы с друзьями собирались прийти на фестиваль к 21:00 (начало было запланировано на 16:00 — прим. Paper Kartuli). Я подписан на организаторов в инстаграме. Сначала появилась новость о том, что [на фестиваль] большой спрос и они бесплатно раздают билеты. Потом [через час] сообщили, что всё разгромили и нужно не приезжать.

Первая эмоция [после погрома], наверное, была злость. Потому что, несмотря на сообщения о провокациях, я надеялся, что мероприятие пройдет и станет знаковой вехой для развития квир-комьюнити в Грузии. Но надежда рассыпалась, когда я смотрел на то, что происходило. Злость сменилась разочарованием и грустью, было обидно.

Деньги за билеты я возвращать не буду: возможно, еще переведу донаты [представителям Tbilisi Pride]. Организаторы понесли большие убытки, причем не только финансовые. Думаю, они столкнулись с сильным психологическим давлением и прессингом. Мне сложно представить их состояние.

[Из-за разгрома фестиваля] я укрепился во мнении, что не хочу здесь оставаться жить. Буду искать место на планете, где смогу быть собой, открыто про это говорить и не бояться, что рискую своей безопасностью.

— Я сейчас живу в Батуми. Здесь, можно сказать, мое родительское гнездо. С агрессией на почве гомофобии и трансфобии в Грузии я никогда не сталкивалась. Наверное, это связано с тем, что я обладательница довольно типичной, красивой, стандартной женской внешности.

Единственное — мне задают вопросы на границах, когда я показываю свои документы: тогда пристально на меня смотрят [из-за транс-перехода]. На границе с Россией проблемы есть всегда, никогда не было такого, чтобы у меня посмотрели паспорт и отпустили. Всегда спросят, часто ли я ношу макияж, длинные ногти, почему не срежу свои длинные волосы. При этом в Европе — ноль реакции. Просто «Hello, have a nice day» — на этом всё.

Я думаю, что Грузия толерантная страна, многоконфессиональная и многонациональная. Испокон веков здесь все более-менее уживались. Тут ходишь по улицам и видишь совершенно разных людей — типичных, нетипичных, с разноцветными волосами, сережками, парней в колготках в сеточку и накрашенными ногтями — в Тбилиси с этим проблем нет. Другое дело, что происходит за его пределами. Там более консервативные понятия и все более-менее типично живут.

Я грузинка и могу об этом судить. Я жила в грузинской культуре, причем в грузинской мусульманской культуре. В быту грузины могут называть [представителей ЛГБТ] «пидорасами». Но трогать никто никого не будут, пока люди не выйдут с транспарантами: к сожалению, [радикально настроенная] часть общества воспринимает это как акт агрессии. А если ты просто мимо пройдешь, то максимум, что они могут сделать, это сказать: «Фу». Это херово, но в Тбилиси в Батуми подобного мало.

При этом, конечно, есть разные истории. Я знаю людей, открытых геев, лесбиянок или квир-персон, которым тут было некомфортно и они чувствовали в свою сторону агрессию. У меня и моих близких друзей таких кейсов не было. Всё-таки, мне кажется, что Грузия идет к прогрессу — просто сложными путями. И иногда делает два шага назад.

Я собиралась пойти на Tbilisi Pride Fest. Даже больше скажу: в прошлом году я была на нем. Он проходил в закрытом формате, было много полиции и высокий уровень защиты. В этом году [мероприятие] было крупнее, и у меня оно было занесено в список [дел].

Тяжело было смотреть, как люди отстаивают консервативную позицию, громя и разрушая всё на своем пути, а потом забирают «трофеи» с собой, поступая незаконно и алчно. Они украли и крадут не только спортивный инвентарь, реквизиты, напитки, но и прогресс у собственного народа!

Отнимая возможность у Грузии к существованию и развитию наравне с государствами первого мира, оставляя ее в сусеках бедноты, кризиса и разрухи. Может, они думают, что поступают во благо, защищая общество от видимости ЛГБТК+ сообщества, но методы, которыми они это делают, в очередной раз свидетельствует, что они не правы.

Я молчу про науку и прогрессивное общество других стран, где более высокий уровень жизни и счастья населения. Там давно известно, — и каждый раз этому всё больше подтверждений, — что прогресс и толерантность — неотъемлемые части друг друга!

Ждать хорошей жизни без ЛГБТК+ не стоит, ведь это тот шаг, который нужно сделать. Принять нас и посмотреть в наши глаза, увидеть в них себя и перестать боятся, громить всё вокруг и отнимать! Если проложить историческую линию развития толерантности в Грузии, то можно увидеть прогресс, поэтому я верю в добро и не перестану в него верить.

— Я представительница LGBTQIA+ комьюнити и уже полтора года живу в Грузии. До недавнего времени мне казалось, что с правами ЛГБТ здесь не так всё плохо.

Несмотря на то, что Грузия довольно религиозно ориентированное государство, и было понятно, что о светскости и открытости к правам ЛГБТ-группы [здесь] говорить нельзя, была надежда, учитывая стремление страны в Евросоюз. Кроме того, я ни разу не сталкивалась здесь с агрессией на почве своей принадлежности к LGBTQIA+.

В Грузии я всё еще чувствую себя не в такой опасности, как в России. Но после 8 июля, если честно, розовые очки с меня спали.

Естественно, если в 24-м году фестиваль будут проводить, и я всё еще буду находиться в Грузии, я на него пойду. Для меня важно, живя хотя бы в номинально демократическом государстве, применять свое право на свободу самовыражения.