В этой рубрике «Бумага» рассказывает о людях, годами меняющих Петербург к лучшему. Мы фиксируем, как последние годы изменили их жизнь и проекты, но не лишили любви к Петербургу и горожанам.
В Петербурге уже 35 лет издают журнал о кино «Сеанс». С 2020 года им руководит кинокритик Василий Степанов. Он выступает против цензуры в киноиндустрии и помогает начинающим кинематографистам. Например, в 2023-м вместе с коллегами из «Сеанса» Степанов запустил онлайн-мастерскую сценаристов и кураторов. Под его руководством работает и одноименное книгоиздательство.
Для рубрики «Бумаги» «Было/Стало» он рассказал, как на фоне цензуры редакция «Сеанса» ищет новые способы для развития журнала и как в условиях санкций и изоляции Степанов проводит в России международные кинофестивали.
Материал обновлен 25.05: исправлены ошибки в именах и уточнены формулировки.
В 2003-м Василий Степанов окончил филологический факультет СПбГУ. Он начал писать о литературе и кино еще на последнем курсе вуза. Его первая публикация состоялась в семитомной энциклопедии петербургского журнала о кино «Сеанс» «Новейшая история отечественного кино. 1986−2000» еще во время обучения.
С 2020 года 43-летний Степанов занимает должность главного редактора журнала «Сеанс», где работал с 2006-го. Он вместе с командой развивает печатное издание и старается сделать его рентабельным.
Степанов — фестивальный куратор и отборщик. В 2023 году он составил программу первого международного кинофестиваля «Пример интонации», организованного фондом режиссера Александра Сокурова.
С 2024 года возглавляет отборочную комиссию международного конкурса фестиваля «Послание к человеку».
Было: с выпуском журнала и значимыми показами и фестивалями помогали и российские, и западные партнеры
— Журнал «Сеанс» существует с 1989 года. Его создали усилиями редактора Любови Аркус и директора «Ленфильма» Александра Голутвы при содействии государства и участии группы молодых критиков.
До 2012 года выходу журнала так или иначе помогали структуры Госкино и позднее Министерства культуры. Регулярная помощь «Сеансу» и другим киножурналам прекратилась с назначением на должность Владимира Мединского. Мединский сказал, что нигде не написано, что поддержка периодических изданий входит в функции Минкультуры. Так журнал лишился небольшого, но стабильного финансирования.
Участие государства с тех пор было скорее спорадическим: власти поддерживали отдельные проекты и инициативы. Последний наш большой проект, поддержанный Минкультуры, — исторический портал «Чапаев», посвященный отечественному кино. Но это была разовая акция, дали только деньги на запуск, сегодня мы ищем средства для поддержания «Чапаева». Нам много раз помогал и «Фонд кино».
В 2010-е годы «Сеанс» выходил на смежные территории: с 2015 организовывал научные «Балабановские чтения», спецпоказы и даже небольшие кинофестивали. С частью этих проектов помимо Минкультуры помогали профильные комитеты правительства Петербурга, Фонд президентских грантов, Российский фонд культуры.
Помогали нам и иностранные культурные программы. При поддержке консульства США в Петербурге мы привозили в 2010-х Яна Харлана, родственника и продюсера Стэнли Кубрика. Тогда в «Авроре» прошла первая в России ретроспектива режиссера-классика. Оператор Джима Джармуша и Дэвида Линча Фредерик Элмс провел ретроспективу и мастер-класс на «Ленфильме». Нам помогали итальянцы, шведы, немцы, французы, корейцы. Так было, пока не появилась практика обязательных прокатных удостоверений: нам не хватало ресурсов делать их для единичных кинопоказов.
Сколько я себя помню, «Сеанс» всегда был в сложном финансовом положении. Наше положение чуть улучшилось после 2017 года, когда на несколько лет нам подставили плечо структуры Романа Абрамовича. Мы смогли выстроить дистрибуцию, перезапустить сайт, открыть онлайн-магазин, обновить макет журнала, заняться внутренним переустройством, запустить регулярную подписку и сделать журнал ежеквартальным.
Когда эта помощь закончилась, мы сохранили курс на самостоятельность, так как поняли, что можем покрывать весомую часть бюджета, продавая свою продукцию: книги и журналы.
Кризис: российская цензура создала «серую зону» с неясными правилами для показов и дискуссий о кино
— Живое кино часто вызывает сложную и неоднозначную реакцию, а у нас государство очень любит всё контролировать. Особенно то, что вызывает дискуссии. Состояние «Сеанса» и его финансы во многом зависят от цензуры, которая мешает говорить об актуальном и остром.
Недавно мы получили от прокуратуры Петербурга письмо с требованием составить списки книг авторов-«иноагентов». Я проверяю список «иноагентов» каждую пятницу, чтобы попросить редактора сайта добавить соответствующие ремарки к фамилиям. Неужели мне больше нечем заняться в своей жизни?
В российской цензурной политике само слово «цензура» редко звучит. Возникает иллюзия, что никаких запретов нет. У государства отсутствует какая-либо система по отбору картин и их цензурированию. Непонятно, кто и как решает, что можно и нельзя. Такая ситуация очень удобна для запретов, потому что всё остается в сером поле.
Это видно по тому, как запрещаются картины — им не выдают прокатные удостоверения без каких-либо объяснений. Например, это произошло с картиной Александра Сокурова «Сказка». Ее удалось показать на фестивалях «Пример интонации» и Voices, потому что у них есть международная аккредитация, для чего не нужно прокатное удостоверение. Но уже на другом международном фестивале в Москве показ заблокировали без объяснений.
Похожая ситуация с фильмом «Капитан Волконогов бежал» про события 1937 года, который так и не вышел в России. Тема показалась болезненной для властей, а государство не любит ничего, что может вызвать негативную реакцию.
Даже наличие прокатного удостоверения не гарантирует защиты от цензуры. Например, я не понимаю, почему я, взрослый человек, прихожу в кино смотреть, может быть, спорный, но известный фильм Ларса Фон Триера «Антихрист» — и не могу посмотреть его без каких-то квадратиков и черных пятен. У него есть все документы и плашка «18+».
При этом существует онлайн-кинотеатр Wink, которым управляет [государственный] «Ростелеком» и который входит почти в каждый тариф. На нем есть раздел «эротика» с порнофильмами, и это никого не смущает.
Потери: государство не хочет сотрудничать, печать подорожала, иностранные дистрибьюторы избегают работы с Россией
— Мы всё еще живем с дефицитом. Ищем партнеров, одалживаем деньги, с трудом отдаем долги. С трудом планируем бюджет каждого следующего года.
Сегодня журналу не хватает оборотных средств для того, чтобы надолго вкладывать их в печать. Книжный бизнес — это медленный бизнес. Печатные издания медленно окупаются, особенно когда речь идет о нон-фикшн. Надежда на читателей и подписчиков.
Книги и журналы сильно подорожали из-за роста стоимости печати. Из-за санкций бумагу больше не везут из Европы. Сначала все надеялись, что будет какая-то мифическая китайская бумага, но ее нет, потому что нет нормальных дорог. Российская бумага неплохая, но она тоже подорожала. Вся эта разница падает на покупателей и издателей.
Проблемы в логистике влияют и на торговлю готовой продукцией. Мы раньше много отправляли книг за границу читателям за рубежом. Сейчас многие читатели, которые покупали нас в магазинах, уехали и оторвались от нас. Я очень благодарен всем, кто уехал, но при этом продолжают быть подписчиком, мы высылаем им PDF-копию. Но это не тот законченный полиграфический продукт, который мы очень любим.
Сегодня мы опираемся в основном на собственные силы, хотя я бы взял деньги на ряд проектов «Сеанса» у государства, если бы оно действительно хотело их нам дать, а не занималось конструированием утопического культурного ландшафта. Потому что мы сейчас работаем там, где, по идее, должны работать государственные институции.
Урок: не бояться рекламы и тяжелых переговоров с возможными партнерами
— Сейчас мы издаем всё больше книг, делаем их лучше, расширяем свою аудиторию. Мы начинаем новые для себя проекты — например, с брендом одежды Befree, который пришел к нам с идеей издания своего «Манифеста» (В «Манифесте» собрали истории от подписчиков Befree, друзей бренда и авторов «Сеанса» о том, что для них значит понятие «свобода» — примечание «Бумаги»).
Еще мне очень хочется, чтобы у нас в журнале начала продаваться реклама. Мы никогда этого особо не делали. У меня были какие-то партнерские страницы, но мне кажется, мы упускаем возможности. Одно из главных событий года для нас — запуск онлайн-мастерской, где авторы «Сеанса» читают лекции по истории кино и искусства в целом.
Часто кажется, что культурная работа в России замерла, но это не так. Трудно, скажем, переоценить работу организаторов «Послания к человеку», на который в прошлом году приехали картины из нескольких десятков стран мира. За этим богатством кинопоказов стоит тяжелейшая дипломатическая работа, суть которой в преодолении санкций и предубеждений: частных и государственных, европейских и российских.
Я не питаю иллюзий по поводу будущего, но хотелось бы жить так, чтобы культурный разрыв между людьми и странами не становился шире, работать на понимание человека человеком. Не ликвидировать существующие связи, а пестовать их. Культура тут может помочь.
Три ключевых события
- Выставили книги на «Букмейте». Мы пытаемся продавать книги на маркетплейсах и улучшать их доставку во все регионы России и мира.
- Переиздание энциклопедии новейшей истории отечественного кинематографа. Пять томов «Кино и контекст» под редакцией Любови Аркус — это история кино в широком контексте эпохи перемен. Мне кажется, разговор про 1990-е очень важен для нас и для нашей страны. Сейчас выходит уже четвертый том, а пятый выйдет в конце лета.
- Онлайн-мастерская «Сеанс». Мы давно мечтали о просветительском проекте и уже начали его делать. Сейчас в нем участвует больше 60 человек, посещающих лекции и семинары. Скоро мы откроем возможность участия для вольнослушателей.
Мотивация: в России есть и будет пространство для разговора о киноискусстве
— Мне нравятся институты, которые живут долго. «Сеанс» живет уже 35 лет, почему бы ему не прожить хотя бы до 50? С коллегами по редакции — Любовью Аркус, Ариной Журавлевой, Петром Лезниковым — я работаю вместе уже десятилетиями. У нас есть желание издавать журнал, а у читателей — покупать его. Полянка существует, и почему бы на ней не расти какому-то деревцу?
Я устал, но у меня нет упаднических настроений, и я не думаю, что все куда-то уехали и никогда не вернутся. Растет новая аудитория. Кроме того, в России практически нет больших изданий о кино. Но есть много людей, которые хотели бы писать и издавать что-то про кино.
Обстоятельства не очень, но это не значит, что мы должны лечь и ползти на кладбище.
Видите, есть и хорошие новости 💚
Мы продолжим рассказывать вдохновляющие истории — а вы можете поддержать нашу работу
Что еще почитать:
- Тысячи петербуржцев прошли маршрутами из аудиоэкскурсий блогерки tut_lera. Она рассказывает, для кого этот проект и как он помог ей самой в трудное время.
- Как издавать яркие современные комиксы в условиях изоляции и цензуры? Опыт петербургской «Бумкниги».
